the driver – обыкновенный водила, может, даже дальнобойщик, а вот chauffeur – другой класс. Почти королевский! Я видел однажды, как Эндрю выскакивает из своего лакированного кадиллака и открывает дверку пассажиру – председателю совета директоров какой-то нефтяной корпорации. При этом сам Эндрю похож на наследного султана Туниса. Или голливудского актера, приехавшего получать «Оскар». В черном смокинге, в белых перчатках и с галстуком-бабочкой. Разумеется, баретки… Не из магазина ритуальных принадлежностей. Заметив мое повышенное внимание и явное желание познакомиться с его пассажиром, замахал руками и страшно завращал белками глаз:
– Вечно эти рашенс, простодырые… Подожди, Алекс, не до тебя!
Слово «простодырый» он, конечно, не знал. Я прочитал слово в его глазах. Правда, потом, когда глава «Бритиш-шмитишь» – в обтрепанном, кстати, пиджачишке, в джинсах и в мятой майке, скрылся в лифте, Эндрю подошел ко мне. И мы с ним выкурили по сигарете. Тогда в Лондоне еще можно было курить на улице где захочешь. За ухом у шофера торчало переговорное устройство. И как только оно призывно «замурлыкало», Эндрю тут же выбросил сигарету в урну. Что тут добавить? Одно слово – шофер!
А добывание и обеспечение – два вида деятельности разведчика за границей. Он или добывает информацию, или обеспечивает проведение секретной операции. Главное же достижение любого разведчика – вербовка. Получение того самого источника информации, который будет снабжать секретами. Пистолет только натирает ляжку или подмышку шпиона. Почти в девяноста девяти случаях из ста пистолет настоящему шпиону не нужен и лежит в сейфе резидента, в подвале на улице Кенсингтон Палас Гарденс, 13. Смотри-ка! Столько лет прошло, но адрес не забылся. Кто-то очень внимательный заметит: не-е-ет! Не случайно он рванулся знакомиться с директором нефтяной компании. Искал себе новый источник информации, чтобы завербовать! Повторяю для тебя, Фома Неверующий. Мой лирический герой Шурка в Англии писал заметки и брал интервью у звезд. Хотя работа разведчика и корреспондента часто схожи. Они оба рыщут по Лондону в поисках жареной информации. Ну… хорошо. Не жареной – эксклюзивной.
Еще один мой давний приятель. Я до сих пор считаю его отличным репортером. Посланный под старость в бывшую страну соцлагеря собственным корреспондентом газеты, в которой к тому времени я служил уже главным редактором, он придумал целую историю преследования его спецлужбами маленькой и симпатичной страны. До недавних пор к нам дружественной. Я предложил приятелю срочно приехать, пойти в правительство, организовать пресс-конференцию. Протестовать, одним словом, против беспочвенного обвинения. Так думалось – беспочвенного. Приятель категорически отказался. Позже я понял, почему он так поступил. Он хотел перейти на работу в другую, более престижную и статусную, газету. И в итоге перешел. В свободной энциклопедии есть про него статья. «Весной 2016 года МИД (называется МИД той страны) отказал такому-то (называется фамилия моего приятеля) в продлении аккредитации. Причины, по которым принято это решение, не разглашаются и квалифицируются