От французского ami – друг и cochon – свинья. На всякий случай проверил. Песню «Море, море…» Антонов создал в 81‐м. Я возвращался с Бама и залетел в Читу, чтобы опубликовать заметку и попросить денег на билет до Хабаровска, примерно в 82‐м. Симонов работал главным редактором «Козы» с 81‐го по 84‐й. Все совпадает. Вот что такое авторский метод калейдоскопа. Осколки собрались в мозаику. Пространство и время сгустились до песни под баян в стылой Чите. Потому не сегодняшнее «Валентин Петрович», а юношеское – «Валька». Шурку не каждый читатель в авторе разглядит. Мы еще убедимся. Где-нибудь в последней главе. Определение: «Чита времен брежневского застоя» тоже не случайно. Брежнев поехал по городам Сибири и Дальнего Востока. Заглянул и в Читу. По молодости он здесь служил. Свидетели, а такие всегда находятся, рассказывали, что солдатики красили зеленой краской стволы деревьев вдоль трассы, по которой мчался в танковую часть Брежнев. На одинаковую высоту красили. Миможка может усомниться… Глупость какая-то! Да что – деревья… Я знаю, что даже пожухлую траву откосов вдоль шоссе красили в зеленый цвет. Нашей делегации на слет студентов-отличников в Кремле – Брежнев присутствовал – пошили одинаковые костюмы. Пиджаки-френчи. Как будто мы – корейцы. И едем на встречу с Ким Ир Сеном. И вот в те махровые времена Симонов пел про зори. И про нашей юности надежды. Он всегда был лириком. И знал, что будущее светло… И только потом в его стихах появился проклятый снег, который скрипит и скрипит под ногами.
А вообще писатели, в принципе, остались? Любой графоман может за свои деньги издать любое сочинение. Книжные лавки завалены. Издатели давно миллионеры и живут за границей. Оценку русскому писательскому процессу дать не смею. Критик из меня никакой. Да и не хочется попадать в жернова между либералами-западниками и почвенниками-заединцами. Здесь в любезном Отечестве все без изменений. Либеральные премии для либеральных. У почвенников – одни названия красивых премий. Какие-то сплошные «Орлы», «Ладьи» и «Витязи». А денег там почти нет. Свои любимцы и свои пророки. То есть сам литературный процесс, хоть и жиденьким ручейком, еще струится. Пусть оценку ему дадут критики. Если они еще остались. Я же поделюсь здесь субъективным видением двух, по-прежнему непримиримых, кланов. Тех и других приходилось наблюдать на презентациях, когда кто-то из спонсоров накрывает в соседнем зальчике поляну. Спонсор, как правило, олигарх-графоман, сам пишущий или песни, или эзотерические книги про власть тьмы. Все на презентации уже давно устали от пластов, сублимаций и эволюций, непрестанно звучащих в обличительных речах. И все ждут заветного сигнала. Сигнал звучит: «А теперь давайте выпьем и закусим чем бог послал!» Бог послал нарезку, маслины, квашеную капусту и водку, разлитую по пластиковым одноразовым стакашкам. Тут главное – первым успеть к столу и набросать в пластиковую же тарелку хрючева. Хрючевом в наши дни стали называть плохо приготовленную еду и неаппетитно выглядящую закуску, безобразно