хуже воровства». И расстегнула две верхних пуговички своего прозрачного платья из шифона. Тонкий шифон входил в моду, сменив аляпистую и грубоватую ткань… Забыл ее название. Этой тканью еще оббивали диваны. Капитан брезгливо на меня посмотрел, но льда принес. Мне кажется, он меня ревновал к хозяйке. Мы, все трое, понимали, что смена партнера – как смена модели мобильного телефона. Только с каждым разом непонятнее: телефон предназначен для того, чтобы звонить, или он выполняет другие функции? А, по существу, ведь по-прежнему нужна всего одна. И она бесхитростна, эта функция. Хотя порой волнительна. Телефоны можно часто менять. Были бы деньги. У аптекарши по имени Нюра они были.
Ночью, выбрав удобный момент – Анна пошла в душ, я спрыгнул с борта и поплыл по-собачьи, ориентируясь на тревожно подмигивающие мне где-то вдалеке огоньки деревни Пирогово. Иногда я горестно подвывал. Баретки пришлось сбросить. Позор, конечно. Не всякому расскажешь. Но я чувствовал себя Мартином Иденом из романа Джека Лондона. Береговая охрана меня выловила. Обошлось без увечий. Костюм, кстати говоря, не пропал безвозвратно. Он был сдан в химчистку и заиграл новыми гранями. Некоторая помятость пиджаков тоже входила в моду. Как и шифон. От моих услуг по написанию книги вскоре вежливо отказались. Хорошо, что я не успел получить и бездарно растратить аванс. Я видел толстый конверт с деньгами на столике. На что я мог его потратить? На спиннинги и закидушки, которыми мы ловили с борта дебаркедера «Страна Советов» серебристых чебаков и зеленых касаток.
…Обивку диванов делали из кримплена. Вспомнил. Синтетическая ткань, название которой произошло от долины Кримпл-Вэлли и от реки Кримпл-Бек. Северный Йоркшир, Великобритания, область к югу от Харрогейта, три часа езды от Манчестера. Кримплен запомнить не мог, а все географические названия запомнил… Зачем? С пятого класса я любил географию больше других предметов. Мой Кабо-Верде – Острова Зеленого Мыса! Или правильно – мои Кабо-Верде? Эх-эх… Лаборатория, где разработали ткань, располагалась в долине Кримпл. Не помню, из какой ткани был мой костюм, купленный за сущие копейки. Но, кажется, тоже из тонкого кримплена.
С географиней-татаркой я танцевал на выпускном вечере и прижимался к ней всем туловищем. Которое тогда совершенно не болело ни в каком месте. Наоборот, каждая клеточка моего тела трепетала и постанывала. Галия посматривала на меня с интересом. А что удивительного? Мне было уже семнадцать лет, а географине – двадцать с хвостиком. Ну, даже если и «хвостик» в десять лет – подумаешь! На мне была битловка, выменянная на икру у японских моряков, и брюки-клеш. Те самые – с клапаном-лацбантом. В таких штанах, как вы помните, удобно карабкаться на мачту и бегать по реям. Наутро после выпускного еще один мой дружок, Серега Бурыхин, спросил: «Ну как, Шурок? Галия дала?» Я чуть не врезал Сереге по морде. По наглой рыжей морде! Осенью, в десятом классе, мы с Пыжиком спасли Бурыху в драке со звероватым уголовником. Все случилось на дебаркадере