от матери без женитьбы, чьего имени не было выткано на Полотнище Предков их древнего дома.
– Не ждал я такой судьбы ведь, почтенный… «Будущий áрвеннид» – в шутку друзья так дразнили – но чтобы по-настоящему это осилить… Разве готов я к такой ноше? – повёл он плечами в волнении, озираясь.
– Это место – не только лишь право твоё, но и долг. Твоему отцу судьба тоже не дала выбора, как в твои годы фе́йнаги и народ на круи́нну воззвали его стать владетелем впереди прочих родичей, дабы дурак этот Фийна не сел на Высокое Кресло. И он был не лучше тебя – но пришлось научиться быть вершним, слушать советов достойных. И ты это сможешь, раз должен.
– И всё равно, почтенный Ан-Шор… – с сомнением молвил Тийре, взволнованный как никогда, – всякого áрвеннида воля богов выбирает, не только лишь люди… Всегда случались великие знамения в час их восшествия, зримые всем, как изрекали об этом народу дэирви́ддэ – ключи вдруг забившие, деревья расцветшие. А где благоденствие с изобилием в эту вот страшную ночь?
Взор Дубовой Ручищи вдруг стал суровым, едва ли не презрительно-насмешливым, впившись в глаза сына Дэйгрэ.
– А кто сказал тебе, Тийре, что лишь изобилие предрекают их ши́нью? Разве это не знак от богов – всё, что ты видишь? Оглянись, юноша – твой дом в огне, он пылает. И больше ещё запылает, а может и рухнет сожжённый дотла – если не будет того, кто отринет весь страх и возьмётся тушить, не взирая на страх и усталость. Не изобилие предрекают вождям, кому выпала тяжкая доля – вести свой народ от погибели. Так веди ты, туши это пламя – а я поддержу тебя. Или думаешь, Модрон с тем справится лучше чем ты?
Тийре молчал, словно пытаясь осмыслить услышанное.
Ан-Шóр приблизился к последнему сыну Дэйгрэ и положил иссеченную боевыми шрамами тяжёлую ладонь на плечо парня.
– Не время сейчас – но хочу рассказать одно древнее очень сказание… Вряд ли Койнхенн вам с Гвендолен в детстве его перед сном рассказала.
– Какое, почтенный?
– Про змея… какого мы чтим и боимся едино… В чаще леса, где корни уходят сквозь камень горы к сердцевине земли, в глубине есть не знавшая света с создания мира пещера, а в ней исполинский чудовищный змей. Неизвестно, каков он – быть может труслив и тщедушен, а может огромен и дик, и стоглав, и бессмертен? Ты стоишь у пещеры, не решаясь войти – ведь ты не бессмертен и вовсе не столь уж силён. Ты зовёшься отважным, вождём – и нет там иного пути, ведь любого вождя на пути поджидает тот змей. Его имя известно тебе, он как слабость, обида, как страх. Может быть с ним ты встречался и прежде не раз – а быть может в той бездне во мгле вовсе и не тот змей? Может быть от тебя он и вовсе неотличим?
Ты не знаешь, что выбрать – и дан ли тот выбор тебе? Но быть может оставшись на месте ты только усилишь лишь хват его страшных колец, а решившись дать бой разожжёшь тот огонь, что изгонит из сердца всю чернь…
Ан-Шор замолчал, оглянувшись вокруг по набитому людом покою Резного Чертога, следя за главой воинства тверди.
– Жаль, что Домнал