И вправду они – прямо тут! – поразился один из когуриров, озлословив от потрясения.
– Шщар им в зубы, рыжей рвани! – рявкнул готовый к бою Къёхвар, – ворота раскрыть! Пока они снасти к осаде не снарядили, нужно им шею свернуть!
Подле своего отца Эвара Твёрдого в волнении застыл державший родителя за единственную ладонь светловолосый мальчуган лет двенадцати, с трепетом и восторгом взиравший на спешные сборы и снаряжения старших родичей. Владетель заприметил радостное волнение того и потрепал подростка по плечу, на миг с сожалением представив себе, что и его единственный сын мог бы быть вот таким же и ловким, и крепким – не забери жизнедавцы у Вигара при рождении лучшую долю, оставив ребёнку лишь скудный рассудок с увечную хилостью тела – и не даровав пока ёрлу иных сыновей.
– Через два лета возьму тебя ко двору в Хатхáлле, обучаться военному делу у лучших из ратоводцев. А пока что смотри, Сигвар, как надо бить рыжих, – промолвил мальчику Къёхвар.
Он нашёл взором уже изготовившегося к сражению младшего брата, подле кого как тень стал верный Турса Медвежья Лапа, хмуро щупавший пальцем во рту ту прореху зубов – со дня по Совету в Хатхалле весь кислый как старое пиво в жару, не желавший того говорить, с какой дверью столкнулся в чертоге в ту ночь.
– Имель – поднимай тысячу, будешь по левую от меня! Турса – вы с Гаттиром лёгкими конными наши бока прикрываете! – отдал приказ Къёхвар, – сомнём их Железной Стеной, а ваши всадники не позволят уйти в чащи тем, кто уцелеет от нашего удара и кинется в бегство! Понятны каждому меты?
– Понял, брат! – стукнув в нагрудник железною рукавицей согласно кивнул ему Имель, надевая тяжёлый кольчужный наголовник с толстой подбойкой.
Медвежья Лапа согласно кивнул владетелю и окликнул одного из своих людей, поджидавших его во дворе.
– Винрид, поднимай наших. Седлаем коней. Копья к бою.
Однорукий воитель почтительно кивнул и заторопился исполнять повеление.
– В бой! – раздался над укрепью пробуждавший всех клич, кому уже вторил утробный гул рога.
Тяжёлые ворота Гъельбу́рсти-гéйрда распахнулись, и живая река тяжёлой конницы неукротимой волной хлынула навстречу приближавшемуся вражескому воинству, выстраиваясь в два мощных боевых клина Железной Стены. Позади них старый Гаттир Седой вёл легко снаряжённых всадников, прикрывая ударяющие когуры владетельных братьев – и в случае чего вовремя подойдя бы им там на подмогу.
Левый клин я́рнвегг под вершенством младшего из братьев устремился прямиком на видневшиеся вдали немногочисленные кáита-гаóйта противника, что неспешно ползли между низкими всхолмьями травянистого поля перед стерквéггом, толкаемые впряжёнными скакунами и подсоблявшими пешцами. Пока а́рвейрны не успели подобраться со своими метальными возами к стенам тверди их орна, Имель по приказу старшего брата бросился атаковать первым. Его тысяча Железной Стены волнами ринулась вскачь. Вторая тысяча Я́рнвегг подле владетеля устремилась правее – навстречу двигавшимся вражеским