А быть может и просто от радости, что нашла вдруг свободные уши на свой слишком долгий язык – и такое у женщин случается часом… Порой она помогала дочери Конута скрести от сажи остывшие хлебные печи, мыть полы и выносить из конюшен навоз, и по вечерам перед сном приносила застывшей у окна Майри поесть чего горячего, без умолку болтая и рассказывая обо всём.
Поведала она и о том, что творилось сейчас в городище, укрепи и дворце; и о тех событиях, что происходили в минувший год и потрясли все закатные уделы Эйрэ – про начавшуюся в ту осень в Помежьях и выплеснувшуюся за их пределы войну, про кровопролитную битву под каменным дождём из огнищ в ту Ночь Смерти, про обрушивший прежний дворец-столпницу страшный пожар. Рассказала ей Гвервил и про почившего старого áрвеннида Дэйгрэ Медвежью Рубаху и его сыновей, и про нового владетеля Высокого Кресла – и про его боевого товарища из Килэйд. Наконец просто и про себя, и как она очутилась тут.
– …и несла я раз воду домой из ключа, а тут через селище наше Клох-а-мóр – Большой Камень то значит по-нашему – целый дéих-лáмна воителей скачет. Вижу, не из наших краёв они будут. Одеты богато, одни застёжки плащей чего стоят, блестят позолотой с каменьями. А впереди такой красавец-усач, что глаз не отвести. И конь у него – загляденье, я такого жеребца даже у брата нашего фе́йнага не видала. Остановился вдруг подле меня и воды попросил – мол, скакать ещё долго до дома, горло всё пересохло от пыли. Я как та дура ведро подаю, а сама на него так и пялюсь – так уж понравился мне. И он на меня глазом зыркает, пока пьёт. А потом вдруг спрашивает: «со мною поедешь, красавица?»
Я как ополоумела не иначе, ну и вроде кивнула в согласие. А он добавляет: «я», – говорит, – «Хидд, сын Дэйгрэ Медвежьей Рубахи, если сама не узнала. Понравилась ты мне». За руку схватил меня, и вот я уже у него на седле сижу спереди. Послал одного из людей в дом к отцу – договориться с тем что ли, что его дочка самому́ сыну áрвеннида приглянулась – ну и чтобы родитель не гневался, что его младшую кто-то без свадьбы увёз как жену, чтобы не бежал жаловаться фе́йнагу и поднимать вслед погоню с оружием. Говорят, так и старый владетель когда-то забрал во дворец одну деву ему полюбившуюся – ту, что стала матерью нынешнего áрвеннида.
– Да, слыхала я это от Гвенол и Буан… – согласно кивнула ей Майри, закончив сучить нитку пряжи на веретено, – как заехал он к кузнецу в этот Те́ах-на-гáойт го-ле́йр ар ан-кáрраг-де́арг кул-а-дóмайн…
– Ну ты на язык точно цепкая – это название запомнить и вымолвить! – Гвервил смотала на локоть готовую пряжу, убрав её в ларь, – ну а Хидд с братьями отца далеко перегнали – девок набрали себе сколько желали. На каждую, кого жаждали, положили свой взор в городище. Сам Хидд двоих сыновей дочери одного фе́йнага сделал где-то в Дэирэ на Помежьях. Говорят, в чужих землях у тех смуглоликих за Травяным Морем в обычае даже, что чем муж есть знатней и богаче, тем может набрать себе баб сколько сам пожелает – и не только законными жёнами.
– А дальше?
– Ну а дальше побыла я у него как любовь ненаглядная с год так, а потом верно наскучила – может