острой, движения – более уверенными. Он заново научился управлять своим телом, и, хотя каждая минута на ногах требовала огромных усилий, он продолжал идти вперёд. Одним вечером, спустя несколько месяцев с начала физиотерапии, Леонард и Теодор сидели в небольшом кафе неподалёку от центра, обсуждая успехи и планы на будущее.
– Вы проделали огромную работу, Леонард, – сказал Теодор, поднося к губам чашку с чаем. – Мало кто так блестяще справляется с физиотерапией, как вы. Не подумайте, что это лесть, но вы один из лучших моих клиентов. Только не говорите другим.
Леонард рассмеялся.
– Я буду платить на двадцать процентов больше, если ты чаще будешь возить меня пить чай и говорить комплименты вместо физиотерапии.
– Тогда нам стоит обновить контракт. Скажите, где поставить подпись.
Теперь они смеялись уже оба.
Когда смех утих, Леонард вмиг стал серьезным и задумчиво посмотрел в окно. Прохожие наполняли улицу, но он их не замечал.
– Я должен справиться, Теодор. У меня нет другого выбора. Родители оставили мне огромную ответственность, и я не могу их подвести.
Теодор улыбнулся, положив руку на плечо Леонарда.
– И вы не подведёте. Уж я-то знаю, насколько вы сильный человек, мистер Грейвс. Главное – верить в себя и не сдаваться.
– Позитивный настрой, – ёрничал Леонард.
– Именно. Если бы мы не шутили тридцать процентов времени, кто знает, где бы мы с вами сейчас были.
Леонард почувствовал, как внутри него поднимается волна благодарности и решимости. Он знал, что впереди ещё много трудностей, но был готов к ним. Каждое утро начиналось с новых вызовов, и он принял это как неизбежную часть своей новой жизни.
К концу реабилитации Леонард выглядел абсолютно здоровым, и лишь небольшая хромота напоминала о пережитом. Он ощутил в себе решимость и готовность принять ответственность за семейный бизнес и собственную жизнь.
Прошел год с момента катастрофы, унесшей жизни родителей Леонарда, прежде чем он смог взять на себя обязанности по управлению семейным делом. Ему был всего двадцать один год, и он успел проучиться в Гарварде лишь два курса, когда на каникулах прошлым летом его судьба изменилась. Леонард взял паузу в обучении, и теперь понимал, что, возможно, никогда не вернётся из академического отпуска.
Привыкший к беззаботной жизни, он стоял теперь перед грандиозной задачей – управлять делами семьи и имуществом. Всё это всегда казалось ему чем-то далеким и абстрактным, но теперь нефть, лаборатории и забота о корпорации легли на его плечи. Еще до того, как он успел осознать своё положение и ответственность, адвокаты и менеджеры начали осаждать его вопросами и предложениями, требующими незамедлительного решения. Период официального траура подошел к концу и следовало браться за дело.
Бизнес семьи был для Леонарда единственным маяком в море пустоты. Погружаясь в работу с головой, он скрывал за маской решимости и железной воли глубокую тоску по чему-то большему. В этом мире крупного бизнеса царили жесткие условия,