развлекаться!
Эх, понеслась! Развлечься всласть!
Я – как локатор
ловлю: куда бы? развлечься
как бы?
разжечь годину?
Чтоб «жить, как жить!»,
необходимо развлекаться.
Я понимаю —
необходимо, необходимо.
Марсово поле
Моросит.
А деревья как термосы,
кроны – зеленые крышки
завинчены прочно в стволы.
Малосильные
птахи жужжат по кустам,
витают, как миражи.
Мост разинут.
Дома в отдаленье
поводят антеннами,
как поводят рогами волы.
Моросит, моросит, моросит.
Поле Марсово!
Красные зерна гранита!
Поле массового
процветанья сирени.
Поле майских прогулок
и павших горнистов.
Поле павших горнистов!
Даже в серые дни не сереет.
Я стою над окном.
Что? окно или прорубь
в зазубренной толще
гранита?
Я стою над огнем.
Полуночная запятая.
Поле павших горнистов,
поле первых горнистов!
Только первые гибнут,
последующие – процветают!
Поле павших горнистов!
Я перенимаю ваш горн.
В пронимающий сумрак
промозглой погоды горню:
как бы ни моросило —
не согнется, не сникнет огонь!
Как бы ни моросило —
быть огню!
Быть огню!
Он сияет вовсю,
он позиций не сдал,
(что бы ни бормотали различные лица,
ссутулив лицо
с выраженьем резины).
Моросит, как морозит.
Лучи голубого дождя —
голубые лучи восходящего солнца России!
Летний сад
Зима приготовилась к старту.
Земля приготовилась к стуже.
И круг посетителей статуй
все уже, и уже, и уже.
Слоняюсь – последний из крупных
слонов —
лицезрителей статуй.
А статуи ходят по саду
по кругу,
по кругу,
по кругу.
За ними хожу, как умею.
И чувствую вдруг —
каменею.
Еще разгрызаю окурки,
но рот костенеет кощеем,
картавит едва:
– Эй, фигуры!
А ну, прекращайте хожденье
немедленным образом!
Мне ли
не знать вашу каменность, косность.
И все-таки я – каменею.
А статуи —
ходят и ходят.
Порт
Якоря – коряги, крючья!
Баки – кости мозговые!
Порт!
У грузчиков