Игорь Горев

Навье и новь. Книга 1. Звездный рой


Скачать книгу

врага.

      – Хм, – Причиняющий боль – надо же, так меня ещё никто не обзывал. Палач, изверг, садист, были и другие прозвища… Впрочем, мне ли обижаться. – Тут Я (мы легко видим себя другими, выдавая желаемое за действительное, нам куда легче разговаривать с самим собой, с тем, кто всегда простит и пожалеет, чем с палачом) пожал плечом и отмахнулся, дескать, не стоит заморачиваться…

      – Ты-то кто, – уставился я на свою замечательную копию, невольно сравнивая с оригиналом и переходя сразу на доверительный тон.

      – Шутим.

      – Так был палач, только что, вот тут. И… не понимаю.

      – Быть палачом и больше никем – это приговор. Радуйся, что в тебе разглядели ещё кого-то, хотя все твои прежние поступки омерзительны.

      – Да?!

      От самого себя я не ожидал такой самокритичности и сразу поверил в подвох происходящего. Мне очень захотелось схватить пальцами собственное лицо напротив, оттянуть кожу, сорвать с наглеца чужую личину (но он уже сорвал с себя маску!).

      Меня сдерживало одно: нежелание снова увидеть того, с кем ассоциировались мои страдания.

      – Послушайте, кто бы вы ни были – вы лицемер.

      Разговор напоминал схватку, где дистанция то сокращалась, то снова отбрасывала противников в сторону

      – Я? Да, и ещё какой! Я с лёгкостью прощаю себе то, что в других терпеть не могу. Я неизлечимо забывчив, когда нужно забыть неприятные факты совсем не геройского характера, и я же мстителен и не умею прощать обиды. В общем, я — это движение в одну сторону, в ту, куда мне в данный момент очень захотелось.

      И если в эту сторону только что горел красный, к чёрту красный! Мой светофор всегда зеленый!

      – А как же остальным? Мне, допустим.

      Двойник смерил меня презрительным взглядом.

      – Подождёте, не облезете. Учитесь терпению, в конце концов.

      – Ваше мировоззрение – мировоззрение моего палача. Допускаю, что вы и есть он. Может быть, прекратим лицедейство?!

      – А вам бы этого хотелось? – моё лицо напротив стало елейно-слащавым, глаза осоловели и чуть ли не подмигивали запанибратски.

      – А то что? – во мне снова просыпалась присущая мне боевитость, внутренняя пружина скрутилась до упора.

      – Палач.

      Рот продолжал широко улыбаться. Слово «палач», оказывается, легко произносить добродушно улыбаясь.

      Пружина тут же потеряла все свои атомные связи, придающие ей свойство упругости, стала податливой и мягкой. Дрогнувшими губами прошептал и поник:

      – Так кто же ты?

      – Я же говорю тебе: радуйся! Твоя боль ещё не окончательный приговор в последней инстанции. Да, жизнь свою ты захомячил.

      Видимо у меня было такое выражение лица, что двойник всплеснул руками и громко захохотал.

      Говорят, я могу смеяться заразительно.

      – Захомячил, захомячил, ну признайся же, наконец.

      – Мне ваш жаргон непонятен.

      – Вот порадовал, так порадовал, до слёз. Хомяк – это грызун такой…

      – Учились… в высших школах.

      Весёлый мой собеседник,