плыла ко мне, отталкиваясь ими от Саши, и плавно вытягивала припрятанную в глубине своих отростков приманку. Одно резкое движение – и она у моей головы.
«Нет!!»
Из забытья меня вырвал Михаил. Он подхватил мою тушку и помог встать на ноги. Преодолевая вновь и вновь подкатывавшую тошноту, я начал медленно спускаться. Саша и Данил забились в угол и смотрели на нас во все глаза. Их глаза были полны слез, а тела сотрясала крупная дрожь.
– К машине! Живо! – зашипел военный.
– Нож. Он остался там, – подавив приступ тошноты, вспомнил я.
– Быстро, я сказал! – он встряхнул меня за плечи и толкнул вниз по лестнице.
Буквально за несколько минут он вернул себе самообладание и вышел из состояния, близкого к истерике. По ступеням за мной бежал мужчина, полный решимости и желавший спастись. На его широких плечах лежала ответственность за жизни троих человек. За несколько последних минут он изменился, став командиром нашей разношерстной боевой команды.
Саша вскочила на ноги и рывком поставила Данила. Малыш, ошарашенный ревом военного, подчинился и скрылся из виду. Мы бросились следом, к выходу из подъезда.
Оказавшись на улице, они пулей устремились к нашему автомобилю, даже не пытаясь оглянуться. Благо, цель была достаточно близка. Мы с рядовым не заставили себя долго ждать. Когда я, обежав машину, яростно вцепился в ручку двери, Саша уже посадила ребенка на заднее сидение и влезала сама. Михаил, оказавшись самым прытким из нас, уже заводил машину. Как только я оказался рядом, он тут же ударил по газам, подгоняемый страхом возможного преследования. Жалобно взвизгнув, машина помчалась вперед.
За ближайшим поворотом на смену первоначальной панике пришло необходимое благоразумие и осторожность. Михаил сбавил газ, дабы лишний шум и скорость передвижения не привлекли к нам ничье внимание. Да и ехать с выключенными фарами на полной скорости было небезопасно.
Посреди напряженной тишины, насквозь пропитанной чувством страха, раздался удрученный Сашин голос:
– Ребята, я должна вам в кое-чем признаться…
Эти слова обожгли, словно удар хлыстом. Я резко повернулся к ней:
– С тобой все в порядке? Тебя ранили? Они тебя не кусали? – быстро затараторил, опасаясь за подругу. Михаил метнул осторожный взгляд в нашу сторону, готовясь к худшему.
– Я яйца разбила, – виновато улыбаясь, ответила та и подняла вверх руку, держащую пакет с провизией, которую мы нашли в квартире.
– Тьфу, дура! – выругался военный. Мы все вместе рассмеялись, сбрасывая напряжение, установившееся на наших и без того измученных телах.
Тем временем на горизонте появилось здание автовокзала. Дорога устремлялась в двух направлениях: одна по направлению к Юго-Западному району, другая к улице Белинского – а дальше либо в центр города, либо на окраину, на Химмаш. Дорога, на которой мы ожидали увидеть скопление машин, оцепивших перекресток, встретила таким же безмолвием, как и