важнее, чтобы с делом моих рук было все в порядке, чем их мнение. Пока я работаю на Черного Жнеца, они могут хоть обплеваться ядом и ничего мне не сделают.
– Зря ты так думаешь, – вздохнула Ася, но на большее была неспособна.
Она по себе знала, что человека точно решившего рискнуть, трудно отговорить. Следом Ася посмотрела на то, что ей дали. Это был сотовый телефон и немного денег. Как же давно она не держала эти вещи в руках!
– Мой старый аппарат, – усмехнулась Ирина. – Там симка. Это на случай, если тебе нужно будет с кем-то из нас связаться. В памяти забиты номера. И тебе понадобятся деньги на бытовые расходы. Первая зарплата будет только в сентябре.
Ася рассовала подарки по карманам джинсов, пытаясь не выдавать своего удивления. «Зарплата» – какие слова! Трудно пробыть человеком второго сорта столько лет. Это деформирует сознание. Ася чувствовала, что ее душа огрубела, ум отупел, она и кожей, и костями впитала состояние выученной беспомощности. Новая стражница смотрела на двери поликлиники, безотчетно глядя на то, как сквозь них проходили все новые и новые люди, но сама не могла двинуться наружу, куда стремилась всем существом… без приказа. Невролог все-таки не угадал. Асе по-прежнему требовался длительный курс реабилитации, несмотря на то что ее тело уже свободно двигалось.
Петр Андреевич взглянул на подопечную и, забрав у нее сигарету, которую та только что машинально вынула из пачки, зашагал к выходу. Его примеру последовала Ирина, но, заметив оцепенение Аси, остановилась на полпути и обернулась к пациентке.
«Давай, Ася», – обратилась к себе юная стражница: «Это не сложнее, чем дышать без аппарата».
Ася отворила двери поликлиники и полной грудью вдохнула душный московский воздух. Жить было хорошо! Ася уставилась в небо, не зная, кого ей благодарить за возможность стоять здесь. Все-таки они ее так и не сломали!
В этот миг на плечо Асе легла тяжелая ладонь Черного Жнеца.
– Мы с тобой прямо сейчас идем регистрировать тебя как нового сотрудника, – объяснил детектив. – Ирину я отпускаю. Она поедет с парнями. Скажи спасибо и пошли.
Ася кивнула. За время заключения она отвыкла демонстрировать эмоции. Было трудно начинать. Почти так же, как брать ответственность за собственную жизнь. Психиатр ей улыбнулась и, махнув рукой, сказала:
– Увидимся!
Потом Ирина села в полицейский фургон, рядом с которым уже не было видно оперативников – видимо, залезли в машину.
Черный Жнец зашагал широкими шагами вперед. Ася пошла за ним, понимая, что Управление было неподалеку. Она была рада, что известный страж выбрал пешую прогулку, но чутье, развившееся в тюрьме, говорило ей, что это неспроста. Он хотел поговорить без свидетелей, иначе не заставил бы девушку, едва стоявшую на ногах эти ноги переставлять.
Ася поравнялась с ним, как можно неприметнее разглядывая детектива. Что-то в нем было одновременно и притягательное, и пугающее. Взгляд. Как будто смотришь в мутную воду и совершено непонятно