– все пили коктейли. В окне она видела красное небо; солнце садилось за пальмами, на которых росли настоящие финики.
– Взгляните на все это. – Рукой, сжимающей бокал, Найджел показал на старинные ковры «Виндзора», полированный пол, головы животных на стене. – Прежде это был очень престижный английский офицерский клуб; скоро все уйдет в историю.
– Найджел ужасно умный, – пояснила Роза. – Он…
– Найджел, не начинай всю эту чепуху, – взмолилась Тори. – День у нас был замечательный.
– Но ведь это так, правда? – обратился Найджел к Виве.
Вива посмотрела на него и грустно улыбнулась, не сказав ни слова. Какая она сегодня красивая, восхитилась Тори, в красном платье, со странными, «варварскими» бусами; ее длинные, непослушные волосы делали ее похожей на цыганку. Она неповторима, сама Тори никогда не сможет так выглядеть, как бы ни старалась. Фрэнк тоже глядел на Виву и, как и Найджел, хотел с ней поговорить.
– Пожалуйста, мне еще порцию, – обратилась Тори к Фрэнку. – Слов нет, как вкусно.
Появился официант, пухлый и улыбающийся, с салфеткой на руке. Они заказали гораздо больше, чем нужно: тарелки с крупными оливками и маленькими, сочными помидорами, нут, хумус и вкуснейшие горки цыплят и салат табуле. Все это они запивали каким-то местным вином.
По настоянию Фрэнка они попробовали roz b laban, египетский рисовый пудинг с изюмом и корицей. «Мама так никогда не приготовит», – добавил он.
– Научи нас, Мустафа, хорошему египетскому тосту, – попросил Фрэнк официанта.
– Пусть верблюд вылезет из твоей задницы, – последовал непристойный ответ.
Тори нравилось слушать, как смеялся Фрэнк. Он сидел рядом с ней, держа в загорелой руке бокал. Когда он повернулся и заговорил с Вивой, она следила за ними краешком глаза. Вива держалась отдельно, в ней был какой-то покой, которому Тори завидовала. Но тут Фрэнк, вероятно, сказал какую-то шутку, потому что Вива внезапно вспыхнула, наклонилась вперед и сказала ему что-то озорное и выразительное – к досаде Тори, она не расслышала, – и он расхохотался.
«Почему я никогда этого не пойму? – думала Тори, чувствуя, как улетучивается ее счастливое настроение. – Почему обаятельные люди очаровывают всех? – Ты сама видишь, что это не только люди, умудренные жизнью. Даже жуткий Пол тогда абсолютно обаял маму».
– Угощайся. – Вива протянула Тори блюдо с оливками, нарочно вовлекая ее в разговор. – И скажи мне, если Фрэнк преувеличивает. Он утверждает, что какие-то археологи недавно обнаружили еще одну гробницу фараонов в Мукель-аль-Тес и что там внутри были горы древних горшочков с маслом для лица, сеток для волос и пинцетов.
– Вероятно, он шутит. – Тори, сама того не желая, сказала это кислым тоном.
– Нет, не шучу. – Фрэнк повернулся к Тори, и она снова была счастлива. – Почему вы думаете, что они не придавали такого же значения своей внешности, как мы? Ведь не мы придумали тщеславие.
– Я вспоминаю одну цитату, – сказала Вива. – Постойте-ка. – Она задумалась. –