у себя на родине, в Ливии. Официального решения о выходе пока не было: сверхсекретные переговоры все еще продолжались. ЦРУ о тайной договоренности прознало всего с год назад, и Вашингтон сразу же резко выступил против, настаивая, чтобы Даунинг-стрит немедленно ее отменил. Но англичане неожиданно заупрямились: дескать, это внутреннее дело Шотландии, в которое они вмешиваться не могут.
«С каких, извините, пор?» – изумились дипломаты.
В политику Эдинбурга Лондон вмешивается вот уже тысячу лет. А то, что две нации уживаются под общей мантией Соединенного Королевства Великобритании, все только облегчает.
И тем не менее последовал отказ.
Отбытие Меграхи домой в Ливию было просто пощечиной перед лицом ста восьмидесяти девяти убитых американцев. У ЦРУ тринадцать лет ушло на то, чтобы уличить обвиняемого, задержать его, провести дознание и вынести вердикт виновности.
А теперь что, просто отпустить его на волю?
Ливийский лидер Каддафи мог со смаком втереть этот факт в физиономию Вашингтону, лишь усилив свое влияние среди арабских правителей. Террористы по всему миру вновь могли воспрянуть духом, ощутить свою силу, глумясь над слабой Америкой, неспособной отговорить даже своего друга и союзника от того, чтобы дать убийце свободу.
Расстегивая на ходу мокрое от дождя пальто, Блейк приблизился к главному престолу, миновав боковой придел храма, где медовым цветом отливали в красных стаканчиках свечи. Его агент выбрал для встречи именно это место, где он в поисках дополнительной информации копался весь день в соборных архивах (по фальшивому журналистскому удостоверению).
По южному проходу подойдя к подножию винтовой лестницы, Блейк еще раз огляделся. Надежды на то, что непогода сработает, похоже, оправдывались.
Людей здесь толклось немного. Пока, по счастью, операция «Ложь короля» не вызывала у британской стороны особого интереса.
Через арочный проход он ступил на лестницу, штопором уходящую вверх. Время подъема Блейк коротал за подсчитыванием. Двести пятьдесят девять ступеней прошелестели под подошвами, прежде чем он добрался до Галереи шепотов.
Здесь его дожидался сутулый, белесый человек с бледно-нефритовыми глазами и плешью в бурых старческих крапинах. Впрочем, изъяны его внешности компенсировались опытом – у Антрима он был лучшим историческим аналитиком, чего как раз и требовала операция.
Из прохода Блейк попал в узкую круговую галерею. От падения вниз, на мраморный пол нефа, с тридцатиметровой высоты здесь страховали единственно поручни из шлифованного железа. Сверху взгляд ухватывал напольный узор – похожую на компас эмблему, обнесенную медной решеткой. Именно под нею в каменной гробнице покоится прах Кристофера Рена – архитектора, без малого четыреста лет назад возведшего свое детище, собор Святого Павла. А вкруг этой своеобразной звезды выложена надпись на латыни, посвященная Рену: «Читающий, ищешь ему памятник – оглядись вокруг».
Блейк Антрим так и поступил. Недурственно, совсем