и рванул – высоко, форс-мажорно. И снова лукаво ласкал долгим взглядом Иришку Шепель.
– Я за двадцать минут опьянеть не смогла… – расслабилась и Ирка.
– …от бокала холодного бренди – фальшиво подпевала Люда Ильченко.
Скоро пели все, даже Веня Смолькин, уже не заикаясь и не комплексуя. Песня рванулась на свободу! Не пели – выкрикивали свои, накопившиеся внутри, неосознанные – тревогу и безысходность. Орали, перевирая слова и мелодии, забывая закусывать и выпивать. Гитара гуляла по рукам Крестика и Шкалика, словно разбитная девка. И так было хорошо, такое захватило чувство, такие вырывались эмоции, что не замечали хмельную слезу.
Спать попадали на полу и даже на диване с худой славой.
В далёком далеке, в своём чулане отдела кадров экспедиции, Пётр Тимофеевич систематически думал о них. Ему предстояло выпестовать из пацанов и девчонок настоящих профи: дюжих душой и телом, в меру умеющих и могущих, удачливых в поиске, разведке и… в личной жизни. Главных геологов и управленцев высокого разряда, годных для карьерного роста и продвижения. Системно мыслил: «Он, кадровик, по долгу службы и душевным качествам должен и может выполнить значимую, порученную ему государством и Миркиным, миссию. И выполнит! Свою лепту на процветание Союза внесет полной мерой!
В одной Черемховской ГРП их было – не всех упомнишь. Андрей Жила, и впрямь жила: мускулистый, порывистый и прямолинейный, как бык на арене. Ему карьеру не выстроить. Порушит вокруг и около, не свивая созидательное гнездо. Но в процессах незаменим дъявольски!
Вениамин Смолькин, настырный, ироничный трудяжка, заика с рождения и по существу. Не карьерист и этот… спец. Потенциал же сокрыт в повседневном подвиге. Откуда берутся такие упрямцы?
Александр Крестовников! Крест да и только… Крестик… Харизму впитал с молоком мамы. Неотразим, как суворовское ядро… штык… Один изъян – бардовское начало. Несовместимо с карьерой геолога. Как – зависимость…
А если из кого-то ничего не получится, что ж – издержки производства. Бракованных придётся стереть в порошок и распылить. Образно говоря. На самом деле они, непрофильные, пополнят неубиенную армию неудачников, до глубокой старости несущих на себе это клеймо. Кацияев, Болотников, Жила, Смолькин, Соколова, Казимирчик, Шепель, Ильченко, Старцева, Ковальчук, Жданова… Геологи, тывою мать… Переженятся, сопьются, поумирают, не состоявшись в своём высоком предназначении. Как и сам он, Тюфеич, кадровик «из говёшек», бывший геолог…
Шкаратин… что же? Как с этим кадром изощриться?»
Очнулся от полусна тягостных раздумий, напуганный шагами по экспедиционному коридору: кто-то вернулся с обеденного перерыва. Тюфеич заспешил за стол. Надо подготовить приказ на награждения геологов, передовиков производства – на грамоты, благодарности, занесения на Доски почёта. Так мотивируются, стимулируются – взращиваются! – кадры. До конца дня надо успеть согласовать кандидатуры