у Выборова. Хотя бы почитать.
Иршинские копи, как первое угледобывающее предприятие, было задействовано в 1903 году. Работы велись без шахтного способа, на участках с небольшими мощностями вскрыши. Киркой и лопатой, подневольной силой мастеровых и ссыльных всех мастей. С 1918 года добыча производилась артелями чёрного золота, добывавшими несколько десятков тысяч тонн угля в год. И лишь в 1935 году на Иршинском месторождении запущена в работу первая Иршинская шахта. Производительность её достигла 200 тысяч тонн угля в год.
В январе 1950 года сдан в эксплуатацию… т. н. Ирша-Бородинский разрез (от одноимённого месторождения, известного ещё с 1884 г.) с планом на миллион тонн угля в год, долбили всё так же киркой и лопатой, много горняков полегло, очевидно, но через пять-шесть лет замыслен и просчитан план на 25 миллионов тонн… Повезло, что угледобыча на Бородинском разрезе проводится открытым способом. Уже с тех пор вводили в строй горную механизацию: экскаваторы, тяжёлые тракторы, Белазы под уголь и пустую породу.
В настоящее время градообразующая роль и экономика Бородино, по-прежнему, определяются угольной промышленностью СССР».
– А где Бо? Ему тут телеграмма. Здрас-сьте… – на буровой Гусенков появился в полдень, когда скважина была добурена и ожидала каротажных работ.
– Дык нет его… Шо ему тут дилать… – бойкущая Людка Ильченко резковато ответила на вопрос и закрыла дверь в буровую, прямо перед носом начальника участка. Буровики спали в балке, девчонки документировали последние метры керна и отбирали пробы. – Вы тут заканчивайте. Вот-вот должны подъехать Лёша Осколков с Ротей. – Прокричав в дверь, Гусенков отъехал, вскочив в седло… УАЗа. К этакой дублёнке ему бы выдать лошадь, как доблестному партизану.
Девчонки прочли телеграмму и зашушукались.
– Давайте, как вернёмся, быстренько стол накроем. Картошки сварим, килька есть… Наши подъедут, и мы его поздравим. Ой, ему же, наверно, ехать надо? А кто за старшего останется? Опять тюкнутый Шкалик? Задолбал своим отцом… Может, Жила?
День катился к закату. Девчонки, закончив документацию, не дождавшись каротажников, подались пешком в Солонечную. Каротажников не было и здесь.
– Андрюшка, ты у нас останешься за старшего?
– Не-е-е! Да какая разница! А что случилось? – Жила прочёл поданную телеграмму! – Хо! Это обмыть надо! Я в магазин, пока не закрыли… У меня, кстати, тоже отца нет. Я не ищу.
– И у меня… кстати… – подхватила тему Ира Шепель – А, правда, шо Шкалика сам Миркин усыновить хочет?
– Не-е, кажется, кадровик Пётр Тюфеич. Ты чо, наивная, думаешь усыновить пацана в нашем возрасте – это нормально? – с хохотком и нахрапом спросил Жила, заглядывая прямо в иришкины глаза, напяливая на плечи пуховик.
– Да. А шо таки?
– Ладно. Я пошёл. Расслабится надо… Усыновители поганые… – последнее