чья бабушка по отцовской линии была чернокожей рабыней с острова Гаити!
Жорж Санд (в действительности Аврора Дюпен, по мужу баронесса Дюдеван), довольно странная феминистка, шокировавшая парижский мир свободным поведением. Вердикт: местами неудобочитаемая.
Эмиль Золя – «певец маленького человека», «отец реализма» во французской литературе.
Мопассан, блестящий ценитель жизни и любовных интриг.
Бальзак, творец «Человеческой комедии», которую поначалу хотел назвать «трагедией»…
Лихо расправившись таким образом с корифеями, порвав в клочья все авторитеты и разметав в пух и прах репутации, Алиса возвела взгляд к потолку.
«Классику, конечно, не всегда легко переварить, но она необходима. Да, просто необходима – как фундамент под домом. Она закладывает основы и даёт возможность отличить настоящее от шелухи. Далеко не всё я читаю с удовольствием, но иногда просто приходится себя заставлять, чтобы не быть папуасом, впервые увидевшим электрическую лампочку. Хемингуэй, например, это просто не моё, а Маркес – чистая головная боль. И Бог с ними. В мире ведь миллионы интереснейших книг!
Раньше ведь как писали? Растянуло, выспренне, чересчур много описаний, размышлений, раздумий. Зачем мне, спрашивается, знать, что ощущал главный герой на протяжении пяти страниц, проезжая осенним парком? Или видеть (в подробностях) обстановку будуара мадам L? Как у братьев Вайнеров: «В центре комнаты стол, круглый, покрытый чистой белой скатертью. Вокруг стола четыре стула. Стулья № 2 и № 4 отодвинуты от стола на 50 см. В центре стола банка с вареньем (по виду вишнёвым), фаянсовый чайник» и т. д. Так ведь это протокол осмотра места преступления! Но как много писателей грешат излишней описательностью! И наоборот. У других герои перемещаются с места на место как будто в вакууме находятся. Но всё же какой-нибудь Серж, следуя из N-ска в город S-ск к возлюбленной Катеньке (даже в дрожках), даже замечтавшись о той самой Катеньке, не переносится же туда по воздуху в мгновенье ока, он должен замечать что-то! У него затекут ноги, он передвинет заячью полость, потопает сапогами, чтобы согреться, разглядит при этом заиндевевшее правое ухо лошадки, сиреневые тени на снегу…
Образы должны быть сильными и яркими, как озарение, как удар под дых! К чему размазывать на полкниги описания природы, чувств и воспоминаний? У современного читателя нет на чтение этого времени! Толстого, Достоевского, Тургенева – в конспективном варианте! Пушкин – в сказках, Лермонтов – в картинках! Покороче, поострее, динамичнее! Действие, действие, господа! Нет, и природа, конечно, нужна, и всё остальное – но лаконично, доходчиво, образно! Некогда тут рассусоливать, время – деньги! А то читатель бросит читать на второй странице… Ну, тут меня занесло, конечно. Но в целом концепция такова».
Конечно, ругать звёзд мировой литературы было со стороны Алисы большим нахальством, но что с современниками? Многие тоже наворотили. Вот если ты Джеймс Бонд, то дерись, стреляй и элегантно