и вышел на улицу проветриться. Только хотел завернуть за угол школы, как оттуда вылетела Вера Фомина – то ли испуганная, то ли кем-то обиженная: глаза блестят, губы сжаты в черту, подбородок дёргается.
– Что случилось? – спросил Зина, остановив её.
– Там… там Казиров.
Зина выглянул из-за угла и увидел вдалеке, у деревянного забора, толпу школьников. Сразу догадавшись, в чём дело, он бросился к ним и с рёвом налетел на «героев», которые скопом били одного. Раскидать их в разные стороны оказалось не так уж трудно. Истерзанный Казиров лежал на утоптанном, грязном снегу, который только два дня, как выпал. Его лицо и куртка были в крови. Кровь лилась из носа и рассечённой брови. Зина подскочил к Фавадису, поднял его на ноги, сунул комок чистого снега в руки, чтобы тот приложил его к носу. Вера, которая тоже подбежала, носовым платком зажала раненому бровь. Проступина и Боборыкина, стоявшие среди зрителей представления, хихикали, переговариваясь между собой.
– Если кто-нибудь, – заорал разъярённый Зина на всех собравшихся, – ещё хоть пальцем тронет – будете драться со мной! Понятно?..
– Чё ты лезешь? Тебя не спрашивали! – возмутился Чихиркин, который, без сомнения, был организатором избиения.
– Нашёлся заступник черномазых ублюдков!.. Сам нарвёшься!.. Дядю Стёпу уложим с лёту!.. – стали огрызаться со всех сторон.
Но с тех пор Казирова всё же оставили в покое.
В одиночестве возвращаясь из школы в офицерское общежитие, где им с отцом дали комнату, Зина с наслаждением вдыхал морозный воздух и прокручивал в голове события бурного дня: свою стычку с Ларисой Борисовной, разговор с директором, драку… И снова, теперь уже мысленно, наткнулся на испуганное, взывающее о помощи лицо Веры Фоминой. Перед тем, как побежать на выручку к Фавадису, он застыл на мгновение, удивившись слезам в её глазах – жирно обведённых чёрным карандашом, с толстым слоем туши, неряшливо осыпавшейся на бледные щёки. Странное дело выходило: такая, будто бы, знающая жизнь, плевать на всё хотела – и вдруг жалеет человека, противится несправедливости и жестокости
Во внешности Веры, по его мнению, было много несуразного, даже смешного. Зиновий обратил внимание на нелепый вид этой девчонки, ещё когда случай распорядился встретиться им утром в дверях школы, в самый первый его школьный день. Потом Фомина и Проступина оказались его одноклассницами. Последнюю, по прошествии нескольких дней, Зина определил как девушку вполне определённого типа: избалованная вниманием противоположного пола, без комплексов и, судя по всему, без принципов. У неё хорошенькое личико, уже вполне оформившаяся фигура, округлости которой она всячески старается не только подчеркнуть, но и выставить напоказ, одеваясь даже в школу вызывающе открыто. Вере подчёркивать пока нечего. Фигурой она походила на восьмиклассницу, но тоже напяливала на себя новомодные вещи, которые, скорее всего, брала напрокат у той же Ступы. Зиновий замечал, что из рукавов у Веры порой довольно комично торчат длинные худые руки, или наоборот,