Зина и не видел никогда настоящих наркоманов, но представлял их себе именно такими. Случайно пришедшая в голову мысль о том, что этот последний мог быть парнем Веры, в момент испортила Зине только-только поднявшееся настроение.
С волнением, от которого нестерпимо запылало лицо – хорошо, что в полутёмном зале этого не было заметно – следил Зина за компанией, которая, образовав свой собственный кружок как раз напротив его «наблюдательного пункта», вяло подёргивалась под западный «поп». Зина сразу заметил, что смазливый блондин имеет большой интерес к Проступиной, потому что даже в быстром танце он постоянно крутился рядом с ней, дотрагиваясь, будто невзначай, до обольстительно выступающих, благодаря обтягивающей одежде, частей её тела. Она же, не обращая на это внимание, вертела умело причёсанной головой по сторонам, словно присматривала себе очередную добычу. Два других «кавалера» казались совершенно равнодушными к оставшимся дамам. Во время медленного танца они и вовсе бросили их, поспешив выйти вон из зала, и это немного успокоило и приободрило Зину.
Когда бешеный ритм электрических ударников опять сменился спокойным, утомлённая Вера с приставшей ко взмокшему лбу лиловой чёлкой вдруг подошла и опустилась на свободный стул прямо рядом с Зиной, всё ещё его не замечая. Прилипчивый блондин крутил недовольную, словно насильно принужденную к этому танцу Ступу, Боборыкину тоже кто-то пригласил, а Зина, глядя на них, словно онемел. Ему нужно было поздороваться с Верой и попытать удачу, но он никак не мог решиться на это. Только ближе к концу песни Зина справился со своей робостью.
Привет, – сказал он несмело, и она, конечно, не услышала, продолжая глядеть куда-то в толпу и неслышно подпевать чувственному голосу американской певицы Мадонны.
– Привет! – теперь он попытался перекричать музыку и для верности легко тронул Веру за руку.
Она повернула голову и удивлённо улыбнулась.
– Первый раз вижу тебя на дискотеке, – сказала Вера, наклонившись к его уху и почти не напрягая связок.
Зина почувствовал приторный запах туалетной воды и табачного дыма.
– А я редко хожу, – снова проорал он и, не зная, что прибавить, предложил-таки: – Пойдём потанцуем?
Она отрицательно мотнула головой и опять наклонилась к нему:
– Я устала, извини.
Получив отказ, Зина почувствовал себя ужасно неловко. Он пожал плечами и глуповато, как ему самому показалось, улыбнулся, дескать: «Ну, ничего». Продолжая быть не в своей тарелке, решил пойти проветрить пылающую голову, а заодно и дать передышку задеревеневшим в одном положении мышцам.
В конце коридора, ведущего к выходу, проходя мимо притемнённого местечка у медицинского кабинета, он наткнулся на парня с залысинами, его худосочного друга и Вавана Чихиркина. Все трое стояли очень близко друг к другу и о чём-то тихо переговаривались. Заметив его, они оглянулись и молча проводили его взглядом. Зина вышел на мороз как был, без верхней