совершенно бесшумно, но сейчас казалось, что позади крадётся хищник, а я – преследуемая им жертва. Мне удавалось сохранять спокойный шаг лишь из-за уверенности, что Рошана не в состоянии нарушить один из главных приказов кодекса: не причинять никакого вреда людям.
С Джаей я никогда не чувствовала ничего подобного. Наверное, потому что мы выросли вместе и были близки почти как брат и сестра, а Рошана появилась в поместье лишь год назад и наши с ней отношения не заладились с самого первого дня.
В доме уже зажгли лампы, я с досадой глянула на лестницу, ведущую на второй этаж к моей комнате. Я переложила сверток под другую руку и поправила пристёгнутые к поясу ножны. Может возвращенный кинжал отвлечёт внимание отца.
С этой мыслью я толкнула дверь кабинета и застала Индевера Сибоа, стоящим у окна и смотрящим на сад в стремительно сгущающихся сумерках. Отец хмурился и нервно поджимал губы, погруженный в, очевидно, нерадостные размышления. Джая неподвижно стоял перед столом, в ожидании дальнейших распоряжений, и даже не шелохнулся после моего появления.
Сделав всего несколько шагов в глубь помещения, я остановилась и не спешила привлекать внимание. Рошана обогнула меня и заняла место рядом с Джаей.
Не оборачиваясь отец прочистил горло и отдал приказ:
– Бо, иди на южный холм и не возвращайся в поместье, пока не пересчитаешь все виноградины на всех кустах.
Я ошарашенно вытаращила глаза, Джая же не в силах сопротивляться силе «имени», данное ему хозяином, развернулся и зашагал к двери. Я протянула руку и ухватилась за нижний край его рубашки в попытке остановить от выполнения незаслуженного наказания.
– Амалаиза, пусть идёт, – твёрдым тоном добавил отец, обернувшись.
– Джая не виноват. Это по моей вине мы задержались в Вошасе, – взмолилась я, когда ткань выскользнула из пальцев, а друг уже перешагнул порог, бросив на меня короткий взгляд. – Не наказывай его. Отмени приказ.
Индевер лишь вздохнул и взглянул на оставшуюся Рошану.
– Кыр, ты иди к озеру в лодочный сарай и оставайся там до рассвета.
Сила «имени» направила Рошану к выходу вслед за Джаей, а я опешила от странных приказов отца.
– Что они сделали? – не скрывая возмущения, я потребовала объяснений и прошагала к столу. Индевер тяжело опустился в своё кресло и сцепил пальцы на столешнице перед собой. Его лицо побледнело и осунулось.
Что-то было не так. Тревога сдавила тисками грудь.
– Они должны быть как можно дальше отсюда, – заговорил он после недолгого молчания. Его серые глаза оторвались от бумаг на столе и со странной обречённостью посмотрели на меня. – Этот разговор не для их ушей.
– Ты отослал их, – выдохнула я изумлённо.
О чём же таком он хочет поговорить, что не должно достигнуть обострённого слуха фарухов? Я сглотнула вязкий ком в горле. Ничего хорошего предстоящий разговор не предвещал.
– Присядь, Амалаиза, – Индевер кивнул на одно из кресел перед