серым поеденным молью покрывалом с размохрившимися краями. – Ты голодна? – поинтересовалась она резким голосом, словно ей до одури не хотелось возиться со мной.
– Нет, не голодна, – проговорила я тихо. Вряд ли мне сейчас кусок в горло полезет.
– Если всё же проголодаешься, внизу в котелке кажется осталась вчерашняя похлёбка. Располагайся, – напоследок небрежно взмахнув рукой в сторону комнаты, Элаиза прошлёпала ко второй двери и исчезла за ней.
Я ещё какое-то время не двигалась с места, совершенно потерявшись в своих ощущениях от встречи с человеком, о котором слышала столько восторженных рассказов от мамы, который сыграл в моей жизни решающую роль и который оказался совершенно другим – отличающимся от моих представлений.
В соседней комнате что-то скрипнуло, я метнулась в отведённую мне келью и, прикрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной. Я ощутила нехватку воздуха, сердце стучало, как сумасшедшее, высокий воротник платья душил, поэтому я принялась расстёгивать мелкие пуговки, чтобы освободить шею. Но когда распахнула ворот до самого лифа, это никак не помогло избавиться от удушья. Я прошла к маленькому окну и, отодвинув щеколду, распахнула узкую створку. Лёгкий ветерок приятно коснулся лица, я закрыла глаза и вдохнула полной грудью, восстанавливая дыхание.
– Всё хорошо. Я добралась. Я уже здесь и я со всем справлюсь, – тихо зашептала я, как молитву, в попытке побороть нахлынувшую панику, которую долго сдерживала.
Мне потребовалось время, но когда сердцебиение стало размеренным, я позволила себе открыть глаза и взглянуть на крепость за окном. Солнце уже исчезло за горизонтом, раскрасив небо розово-красными разводами.
Мой взгляд зацепился за виднеющуюся вдали крышу конюшни, и меня будто огрели по голове чем-то тяжёлым.
Мои сумки.
Всё моё добро осталось пристёгнутым к седлу лошади. Там же осталась контрабандная копия дневника Белиоза с картой на фарухском. Если кому-то из смотрителей, такому как Васу, который хотел меня обыскать у ворот, взбредёт в голову проверить сумки, то…
Не размышляя ни мгновения, я рванула из комнаты. Пронеслась по лестнице, чуть не навернувшись и лишь чудом не скатившись по ступеням, но застыла на месте, когда внизу меня встретил нахмуренный взгляд карих глаз хозяйки жилища. Я не слышала, когда она покинула свою спальню, но сейчас это было не столь важно. Стоило объяснить ей свой стремительный спуск.
– Я забыла свои сумки. Они остались на моей лошади, – пролепетала я, чувствуя себя полнейшей дурой. После случая в гостинице, где мне немыслимо повезло, что мою комнату не обчистили, пока я возвращала свой кинжал, я должна была хорошо выучить урок: не выпускать свои вещи из поля моего зрения.
– Правда? – Элаиза чуть склонила голову, сощурившись. На столе перед ней стояла зажженная масляная лампа, свет огонька отражался в тёмных глазах. Она вдруг поднялась и медленно двинулась ко мне. Смотрительница успела сменить ночную сорочку на очень похожую на то,