но постарался скрыть свое беспокойство. А я положил куклу на прилавок и спросил:
– Это ты подарил игрушку моей дочери?
Его пухлые красные губы сложились в невинную улыбку. Он пару раз сглотнул и, заикаясь, произнес:
– П-п-п-прошу п-п-п-прощения. Вашей дочке так понравилась Барби, что я не сдержался… Я всегда считал, что радовать детей – богоугодное дело.
Сказано было вполне искренне, но я решил все же дожать его.
– Слушай, Акиф, никогда ничего не дари детям, когда рядом с ними нет их родителей, – предупредил я парня.
– Но, господин… – начал он.
Я не дал ему продолжить:
– Никаких «но»! Вляпаешься в большие проблемы. Понял?
– Понял, уважаемый, все понял… – закивал он и еще раз попытался оправдаться: – Поверьте, пожалуйста, я правда ничего плохого не хотел…
– Не важно, хотел или не хотел, – снова перебил я парня. – Ни я, ни моя дочка тебя не знаем. Да и ты с нами тоже незнаком. Ты мог действовать из лучших побуждений, но в итоге поступил крайне неподобающим образом. Сейчас я дам тебе деньги за эту куклу, а ты впредь никогда, повторяю, никогда не будешь дарить игрушки или что-то такое незнакомым детям!
– Хорошо, все будет так, как вы сказали, – пробормотал он.
Парень был так огорчен, что я даже пожалел, что вел себя с ним слишком жестко. Возможно поэтому, отдав деньги за игрушку, я пожал ему руку. И удивился: у него была очень мягкая, нежная ладонь. «До чего же холодная, как у трупа», – пронеслось в голове. «Наверное, он испугался, причем сильно», – подумал я и решил извиниться, но тут встретился с ним взглядом, и огонек ненависти, мелькнувший в его глазах, пробрал меня до костей. Но он возник только на мгновение и сразу исчез. Все произошло так быстро, что я решил – показалось. Но почему-то забыть этот взгляд у меня не получилось.
Как только я оказался на работе, я сразу связался с Косым Мюниром и попросил его пробить по базам Акифа Сойкырана. Много времени это не заняло – через пару часов выяснилось, что, хоть парню и было всего 25 лет, его уже четыре раза задерживали по подозрению в совершении противоправных действий в отношении детей. Первым моим желанием было тут же выехать за ним с нарядом и бросить в кутузку. Но ничего незаконного на этот раз он не совершил – не отдавать же его под суд за подаренную куклу. Немного поразмыслив, я снова набрал Мюнира, рассказал ему обо всем и попросил установить за Акифом слежку. Мюнир был из бойких ребят:
– Ни о чем не волнуйтесь, господин главный комиссар, мы скоро прищучим этого засранца!
Все было выполнено так, как я и просил. Не прошло и пары недель, как гражданин Акиф Сойкыран был задержан в магазине, когда зажал в углу ребенка.
Я видел его всего один раз, больше мы не встречались, но спустя три года в одной из газет мне на глаза попалась новость про него. В тюрьме города Токата, куда он был помещен за покушение на половую неприкосновенность восьмилетней девочки, его пытались линчевать. Акиф получил тяжелые ранения, но выжил. После этого он был переведен в одноместную камеру, а в итоге вышел на свободу.