люди, которые шли потоком в метро, не затоптали меня.
Нам надо в метро
Мелькнула новая надпись на конверте. Так я понял, что конверт не сломался.
«Просто чудес на свете не бывает», – вздохнул я, сел на бордюр, сняв со спины рюкзак. Должно быть, в тот момент я представлял собой жалкое зрелище.
6
В тот момент по улице шли тысячи людей. Абсолютно уверен, что никто из них меня не видел. Это так странно осознавать: громадный город, людское море проходит мимо тебя, ты сидишь, потерянный, в отчаянном положении, а тебя никто не видит. Тебя словно бы и не существует. И ты это осознаёшь. Ты – пустота. Ничто. Такое осознание выбрасывает из этого мира и отправляет куда-то ещё, во что-то совсем другое.
И вот в этом другом мире меня видит девушка, которая в этом мире никогда бы меня не увидела. В зелёном брючном костюме, на шпильках, с волной рыжих волос, спадающих по правому плечу. Идёт прямо ко мне, снимает зеркальные очки. У неё кошачьи зелёные глаза, чёрные пышные ресницы, она кругла лицом, у неё полные губы, подкрашенные какой-то бледной помадой. Останавливается она прямо передо мной, смотрит как-то тревожно, даже болезненно. Я сижу, потому что в том мире было неважно, что я делаю, а в этот я ещё пока вернуться не успел, это она так быстро умеет переключаться, а я ещё только иду сюда, а она уже пришла, и я на неё смотрю как бы оттуда…
Бред какой-то объясняю, да? Но беда-то в том, что так оно всё и было, и ничего другого я написать об этом и не могу.
А она подошла, остановилась и стала смотреть на меня. Мне казалось, что ей нужны цветы и с ней обязательно надо заговорить, но никаких цветов у меня не было, а заговорить я не мог. Цветы нужны были жёлтые, хотя я никак не мог сообразить, почему именно жёлтые, но точно знаю, что вместо солнцезащитных очков в правой руке нужны были жёлтые цветы. Любые, но обязательно жёлтые.
Она остановилась напротив меня так, как будто бы мы начали разговаривать, хотя никакого разговора я не помню. Кажется, мы просто молчали. А потом она сказала:
– Вы ведь розы любите?
Вместо того, чтобы что-то ответить, я представил, как мы идём дальше вдвоём по какому-нибудь пустому переулку, а она забирает у меня (почему у меня?!) жёлтые цветы и выбрасывает их на мостовую.
– Мне на метро надо, – пробормотал я и поднялся.
– Что, простите?
– Мне на метро надо… Проехать… До Арбата, – сказал я.
– Да, это можно, – сказала она. Наверное, она должна была взять и уйти, но она ловко достала из пиджака купюру в сто рублей и, улыбнувшись, протянула их мне.
– Тут и на обратную дорогу хватит, – сказала она, улыбаясь.
По улице шли тысячи людей, и нас никто не видел. За это я вам ручаюсь. Мы никому не были интересны. Какая разница, откуда у меня деньги на метро? И красивой девушке за стеклом с надписью «касса», и дежурному возле турникетов и самому турникету это совершенно неважно. А куда делась эта рыжая красавица с кошачьими глазами и волной рыжих волос никому неважно. Я не в счёт. Мне дали деньги.
7
В