меня ведь тоже надо как-то называть?
– Да, – подтвердил Гуамоколотинг и гордо стал смотреть перед собой.
– Я даже не знаю…
– Давайте я буду называть вас Александр Иванович, – вдруг сказал я.
– Я?!
Птица издала странные, почти кашляющие звуки. Как я выяснил гораздо позже, это было что-то сродни человеческому смеху.
– Я Александр Иванович?
– А что? – спросил я.
– Александр Иванович! – словно пробуя на вкус, произнёс старик. – Впрочем, мне нравится! Александр Иванович! Александр! Иванович!
– Позовите к телефону Александра Ивановича! – зло гаркнул Гуамоколоинг. – Александр Иванович не может! Александр Иванович на печи лежит!
– Цыц! – гаркнул Александр Иванович, и этого оказалось достаточно, чтобы ёршистый Гуамоколотинг прекратил что-либо говорить и стал покорно смотреть перед собой.
– Мне нравится! – гордо объявил Александр Иванович. – Иван, благодарю вас!
Я не знал, как реагировать на эту благодарность, поэтому никак не отреагировал.
– Итак, о деле.
Тут я понял, что все стали очень серьёзными. Когда я говорю «все», то имею в виду не только Александра Ивановича и Гуамоколотинга, а всех. Вообще всех: Александра Ивановича, Гуамоколотинга, поганую метлу, камин, Дом.
Себя я как раз в виду не имею.
Глава 2
История вторая. Разговоры с неизвестными
1
Оказалось, что работать в Музее не так просто. Особенно, если вам помогает (откуда здесь это слово?) говорящая ворона по имени Гуамоколотинг. Это ещё хорошо, что на второй день нашей совместной работы (словосочетание «совместная работа» здесь тоже выглядит странно) птица разрешила называть себя «Гуамоко». Это серьёзно упростило процесс.
Итак, на нашем совещании, начало которого я описал в предыдущей главе, Александр Иванович дал ценные указания (или, можно сказать, определил фронт работы) и отбыл в неизвестном направлении с неизвестным сроком прибытия обратно. Звучало всё просто и понятно: всё протереть, всё ненужное убрать, все экспонаты разместить в витринах. За розами ухаживать, всегда быть готовым накрыть чайный столик на пять персон.
– И самое главное, – чеканя слова словно монеты, сказал Александр Иванович. – Быть готовым принять любого (ЛЮБОГО!!!) посетителя!
Слово «любого» тремя восклицательными знаками и большими буквами выделил я. Гуамоколотинг выделил его отдельным звонким карканьем и маханием крыльев, так что я понял, что это очень важно. А что я хотел? Каков Музей – такие и посетители.
Следующие три дня я занимался наведением порядка.
Начал сверху вниз.
На Балконе собрал всю мебель к кухонному углу, помыл полы, протёр сухой тряпкой, всё вернул на свои места, а как только закончил, услышал:
– Пять персон! Помнишь?
И без говорящей вороны я помнил слова Александра Ивановича. Собственно, искать тарелки, блюдца и чашки не пришлось. Надо было только всё помыть.
– Пять! – каркнула птица.
Я обернулся. Гуамоколотинг занимал