желтых и оранжевых бутонов павлиньего цветка – калатеи. Он помогает женщине от всех бед, если она подверглась насилию.
В юности я мало что понимала.
– Бабуля…
Мэри вышла за мной наружу. Я придаю лицу спокойное выражение, скрывая слезы.
– Что, милая?
– Почему ты грустишь? Никогда не видела тебя грустной. Ты же веселая, бабуля.
– Веселая? – Я разглаживаю длинные юбки. Веселилась я давно, еще когда была одна кожа да кости. – У меня много забот, мой ангел.
Она улыбается и берет меня за руку. Мы кружимся вместе. Мэри родилась свободной, но когда мы путешествуем, я держу ее бумаги при себе. Вдруг понадобится подтверждение.
– Как тебе поездка, Мэри?
– Хорошо, бабуля! Нас возят в экипажах с мягкими-премягкими сиденьями. В Лондоне у тебя прекрасные дома, но здесь мне тоже нравится.
Да, мы живем в комфорте, наши слуги обучены обращению с утонченными гостями. Я обеспечиваю своих внуков первоклассной пищей, лучшей рыбой и говядиной.
Нельзя позволить миру, который я показываю Мэри, исчезнуть. Эта пятилетняя малышка должна оставаться наивным ребенком как можно дольше. Когда повзрослеет – вспомнит эти минуты. И будет знать себе цену.
Мы кружимся быстрее и быстрее.
– Играем в ураган! – вылетает у нее с придыханием и визгом.
Ноги Мэри отрываются от земли.
Она будто летящая ласточка. Безупречно белое платье раздувается сильнее, чем парус корабля.
– Мэм…
У входа в сад стоит директриса. Ее лицо наполовину скрыто тенью от крыши Кенсингтон-хауса. Позволив моей ласточке опуститься на землю, я перевожу дыхание. И ищу взглядом записку в руках мисс Смит.
Ничего.
Ни слова в ответ. Встречи с лордом Батерстом не будет.
Я не нашла способа победить.
Вошедшая дрожит, серые юбки ее трепещут, будто крылья бабочки. Кажется, она все еще на взводе, ожидает от меня упреков.
Возможно, стоит дать ей небольшой нагоняй.
– Мисс Смит, мне нужен секретарь. Я хочу продиктовать письмо. Можете прислать кого-нибудь из ваших девочек, чтобы записать?
В сад выходит юная женщина, высокого роста, с проворными руками – такая бы пользовалась спросом на балах мулаток[22]. Она становится рядом с директрисой.
– Я могу записать письмо для мисс Кирван.
– Это миссис Томас, мисс ван ден Вельден. – Вид у мисс Смит такой, будто она хочет влепить девчонке пощечину. Но вместо этого директриса склоняется к Мэри. – Пора на урок. Пойдемте, маленькая мисс Фуллартон. Когда-нибудь вы станете лучшей ученицей Кенсингтон-хауса.
Мэри дуется, но увидев, что я поджала губы, идет к директрисе. Мне говорили, будто от моего хмурого взгляда застывает сам воздух. Но я не понимала, что такое холод, пока не приплыла в Англию.
Директриса строго смотрит на служащую.
– Мисс ван ден Вельден, надеюсь, вы окажете истинно кенсингтонский прием нашей прекрасной благодетельнице.
Та кивает.
– Конечно,