не дожидаясь обеда.
Он постучал по полу ногой. Гладкие туфли черного шелка украшали серебряные пряжки. В таких только и танцевать!
Он приложил руку ко лбу, осмотрелся и покачал головой, глядя на Полка.
– Как у вас весело. А там меня не соблазнило даже контрабандное шампанское.
Шампанское? Я слыхала, плантаторы его очень ценят. И все же Келлс вернулся к нам. Медленно спустившись по ступенькам, он прижал пальцы к губам.
– Так вот чем вы тут занимаетесь, пока меня нет?
Повисла тишина, но потом раздался смех Полка.
– Масса, уж вы-то помните, каким были в молодости! – Он снова начал пощипывать струны скрипки. – Необузданным и веселым!
Необузданный Келлс? О нет.
Полк заиграл еще одну зажигательную мелодию, еще быстрее, чем прежде. Но потом остановился и опустил смычок.
– Но, может, вам больше эта по нраву…
Он стал проворно пощипывать струны пальцами, инструмент замурлыкал. Ритма у мелодии не было. Возможно, это гимн. Да, определенно церковная музыка.
Полк поклонился и принялся кружиться, как марионетка, подвешенная на нитках. Из штанов выбился хвост сорочки. Он смахивал на петуха.
Келлс невозмутимо смотрел, потом рассмеялся.
– Прекрасный менуэт, сэр. Кажется, это твое призвание. Ты мог бы стать виртуозным скрипачом! – Он захлопал – сначала медленно и негромко, потом все быстрее. – Давай заново. Я не из тех, кто портит веселье.
Полк усмехнулся, и в его черных глазах, кажется, мелькнул озорной блеск.
– Покажите нам тот чудной менуэт, масса.
– Мне нужна для него пара.
Он смотрел на меня, но все же повернулся к миссис Рэндольф.
– Вы помните менуэт, мэм?
– Да, сэр, но это танец для молодых. Лучше спляшите с мисс Долли.
Он изящно поклонился домоправительнице, потом скользнул ко мне.
– Станцуем, Долли? Полк, в конце ускорь немного, до аллеманды.
Келлс бросил свой кафтан миссис Рэндольф, жестом велел мне следовать за ним, а потом вышел в центр площадки.
– Готова ли ты? Танцевать на всеобщем обозрении?
В его голосе звучал вызов, и это было необычно. Уже второй раз он признал, что видел, как я танцую у него в кабинете.
– Так что же, Долли?
Я не упускала ничего, что могло бы доставить ему радость. С утра он хмурился, читая письма за завтраком.
– Да, я спляшу с вами.
– Хорошо. Повторяй за мной, но в другую сторону. Будто мы зеркало, половинки одного целого. И когда я приближаюсь к тебе – делай то же самое.
Я с легкостью подчинилась. Нас связали жизнь и смерть. Мы видели застывшее в смерти лицо миссис Бен, он принимал мою Шарлотту, вытаскивал пальцем слизь у нее изо рта, чтоб она смогла дышать, и был так горд, словно он ее отец, – это неразрывно нас связывало.
– Подождите.
– Что? – склонился он ко мне.
Я потянула за черную ленту в его темных волосах и распустила их, чтобы они ниспадали свободно, как мои косы.
– Теперь мы и правда будто зеркало.
Локоны