быть победа? Вопрос можно признать риторическим. То, что Советским государством более 30 лет руководил Иосиф Джугашвили с теперь хорошо известными и весьма противоречивыми субъективными характеристиками было явлением случайным. А то, что во главе социалистического государства, главной задачей которого в соответствии с марксистско-ленинским учением о государстве и праве, по крайней мере на первом этапе, являлось осуществление диктатуры пролетариата, оказался Сталин с его диктаторским стилем управления, – явление объективное и понятное. Разве могло быть иначе? Разве диктатуру пролетариата мог обеспечить лидер, начисто лишенный качеств диктатора? Мягкотелые Зиновьев, Каменев, Бухарин на эту роль явно не годились. Подходил только Троцкий. Но в одном государстве диктатуры пролетариата не могло быть двух диктаторов. Именно поэтому главной борьбой для Сталина в 20-е годы прошлого столетия была борьба с Троцким и троцкизмом. Впрочем, и в государстве фашистской диктатуры не могло быть двух диктаторов. Поэтому и Гитлер, как и Сталин, безжалостно боролся со своими союзниками-соперниками. Эти процессы и явления, характеризующие развитие обоих государств, носили вполне закономерный характер. Другое дело, что диктатуры и диктаторы России и Германии представляли не только различные государства, но и различные социальные силы в этих государствах, имеющих, следовательно, и различные социальные цели и интересы. Перечень подобных примеров можно было бы продолжить. Но не в них, конечно, дело. Вывод, который нам бы хотелось после проведенных рассуждений донести до читателя, заключается в том, что теория государства и права не только не изучает явления сексопатологического, парапсихологического и подобного им характера, как уже указывалось выше. Она не изучает и индивидуальные черты исторических личностей, коль скоро они не влияют на закономерности развития государства и права. Теория государства и права изучает лишь те явления и процессы, которые с неизбежностью и необходимостью определяют направления и тенденции развития государственных правовых процессов и явлений. Нельзя не сделать в связи с этим еще одно замечание. В последние годы на читателей буквально хлынул поток литературы, в которой исторический, политический, юридический, экономический и всякий иной научный анализ развития государства и права подменяется бытоописанием жизни исторических личностей. Нередко это делается не только без какой-либо научной необходимости, но и без всякой меры и такта, с нарушением элементарных этических, нравственных норм. Зачастую правда заменяется правдоподобным вымыслом, граничащем порой с откровенной чушью. Нередки случаи, когда на головы исторических личностей, а заодно и на головы читателей выливаются потоки грязи, замешанной на лжи, хамстве и нескрываемой личной злобе к той или иной исторической фигуре. Что ж, бумага, как говорится, терпит. Но циничная ложь, выплескивающаяся на страницы иных изданий, все равно не сможет заменить
