парни, что вы хотите услышать от меня пару слов. Не знаю, что тут особо говорить, потому что с большинством из вас я уже неоднократно виделся после своего приезда. Я неплохо проводил время в школе, там, на востоке, но немного повздорил с начальством и вернулся домой. Моя семья с распростертыми объятиями приняла меня обратно, и я намерен оставаться в городе, пока не решу поступить в университет. С заседанием вроде покончено. Можно и в картишки перекинуться. Всех, кто готов сыграть в покер по четвертаку или на сколько угодно, прошу за председательский стол.
Завершив дневные развлечения «Козырных друзей», Джорджи пригласил своего главного поборника, мистера Чарли Джонсона, домой на ужин, и пока они под перезвон бубенцов неслись в двуколке по Нэшнл-авеню, Чарли спросил:
– Что за парни тебе попались в школе, Джордж?
– Самые отборные, лучше я в жизни не встречал.
– Как ты с ними поладил?
Джорджи расхохотался.
– Это они со мной поладили, Чарли, – снисходительно пояснил он. – Странно, если б было иначе. Я не говорил, какое мне там прозвище дали? Король. Вот так они меня в школе и звали – Король Минафер.
– Как же так вышло? – невинно поинтересовался друг.
– Да так, – весело ответил Джордж. – Конечно, те, кто родился в наших краях, знали, из какой я семьи, поэтому думаю, что все дело в ней… Да и сам я вроде не оплошал.
Глава 4
Когда мистер Джордж Эмберсон Минафер во второй раз приехал из университета домой на рождественские каникулы, он, наверное, не слишком изменился внутренне, но внешне поменялся кардинально. Ничто в нем не говорило о настигшем его возмездии; напротив, все, кто жаждал мщения, начали грезить о расплате и во сне: манеры «золотого мальчика» наконец приобрели вежливость, но такую, что выводила демократов из себя. Иными словами, сеньор, с размахом поживший в столице, вернулся на недельку в старый замок осчастливить своим присутствием преданных крестьян, а заодно слегка позабавиться, глядя на их чудаковатые привычки и костюмы.
В его честь был устроен бал – пышный прием арендаторов в танцевальной зале Эмберсон-Хауса на следующий вечер после его приезда. Все было устроено с «эмберсоновским размахом», как когда-то сказала миссис Генри Франклин Фостер о свадьбе Изабель, хотя эта мудрая женщина давно ушла по пути всех мудрецов, отправившись из городка на Среднем Западе прямиком в рай: дорога длинная, но ей по силам. У нее остались наследники, но не преемники: город слишком разросся, чтобы признавать интеллектуальный авторитет и диктатуру вкуса одного человека; на бал пригласили даже не всех ее родственников, ибо город стал настолько большим, что некоторые интеллектуальные лидеры и властители дум прозябали на периферии, неизвестной Эмберсонам. Однако все общепризнанные «отцы города» получили приглашения, как и их танцующие отпрыски.
Оркестр и еда, как принято у Эмберсонов, прибыли издалека, но теперь это походило на широкий жест – скорее привычный, чем показной, – так как все необходимое для празднества