в чём дело. Вдруг кому-то нужна помощь.
– Знаю я одного человека, которому нужна ваша помощь. Он как раз напротив вас сейчас стоит.
Женя покачал головой.
– Ты ползи пока, Митрич, наверх. Я догоню.
На этих словах Женя двинулся на звук. Митрич немного потоптался на месте, затем крякнул что-то себе под нос и пошёл следом.
– Знаете же, Евгений Андреич: куда вы – туда и я.
– Знаю, дружище. Знаю, и очень тебе за это благодарен.
У дальней стены прямо на полу стояла перевёрнутая кружка размером с печь. Разве что весила она немного меньше. Своими силами поднять её у Жени с Митричем не получилось, тогда они подложили под трещину в полу великанью ложку. Используя её как рычаг, они забрались в самую ямку и одновременно прыгнули. Кружка тут же подскочила и опрокинулась, а из-под неё вылетел какой-то светящийся шарик.
– Что же это такое, Евгений Андреич? Светлячок какой, что ли?
«Светлячок» этот был размером с кулак, и Женя отрицательно покачал головой.
– Для светлячка слишком велик. Для блуждающего огонька тем более. Что же ты такое?
«Светлячок» немного полетал вокруг Жени, приветственно пожужжав.
– Будто искорка от великаньего огня.
– Лучше не напоминайте, – вздрогнул Митрич.
– А что, если мы тебя так и назовём – Искорка?
«Светлячку», очевидно, имя понравилось, и он приветственно зажужжал.
– Меня зовут Женя. А это мой друг, Митрич.
– А это два великана, – проворчал Митрич, указывая себе за спину. – И давайте не будем больше тут задерживаться.
Он развернулся и зашагал к выходу.
– Он всегда так ворчит, – сказал Женя. – Но это мой лучший друг, и я полностью ему доверяю. Ты тоже можешь доверять.
Искорка словно поняла, что ей сказал Женя, и быстро поднялась и опустилась, будто согласно кивнула.
– А теперь нам пора. Ты с нами?
Искорка ещё раз повторила своё движение и полетела за Женей, который догонял Митрича.
Ваня
Всё время, прошедшее с подслушанного разговора, Ваня не мог думать ни о чём другом: Петька с Филатом хотели украсть мольберт Софьи Васильевны и обменять его на сапоги. А что было делать ему? Стучать на них воспитательнице мальчик не собирался. С другой стороны, нельзя было допустить, чтобы она лишилась своего мольберта, благодаря которому Ваня увидел самую красивую улыбку в мире, и он не хотел, чтобы она пропадала.
Он даже подумывал подговорить Стёпу, чтобы тот подговорил Федю, чтобы тот подговорил Егора, чтобы тот написал предупредительную записку для воспитательницы. Но, во-первых, тогда пришлось бы втягивать в дело других мальчиков, которые могли проболтаться. А во-вторых, это всё равно было стукачеством. А стучать было нельзя.
Иногда Ваня старался не думать об этом, но стоило увидеть Софью Васильевну, как тяжёлые мысли опять возвращались. А ещё Петька с Филатом подливали масла в огонь, когда при виде Вани многозначительно