«Дети» и «методика» казались мне в принципе несовместимыми понятиями. Детство дано для того, чтобы играть и радоваться жизни. Поэтому на белом холсте маленького разума нет места таким сложным терминам, как методика. Он должен быть заполнен играми в прятки, пусканием камешков по воде, бегом босиком по пыльным летним тропам, ароматом горячего пирога или свежескошенной травы, чтением сказок с фонариком под одеялом, глотками ледяной воды после изнуряющих прыжков на скакалке, укусами комаров и пением цикад. Из этих маленьких открытий и складывается то, что позже мы будем называть опытом и мудростью. Дети сами знают, что нужно спрятать в памяти, а что – выбросить прочь. Они сами разрабатывают себе четкую методику, неподвластную взрослым, забывшим, что когда-то сами были детьми.
Лорен участвовала в конференции, и я старался не пропускать ни одного ее выступления, пусть она едва ли смотрела в мою сторону. «Чтобы не отвлекаться», – объясняла она. Я как сейчас помню ее первое выступление в районной библиотеке. Еще студенткой она принимала участие в проекте по ликвидации безграмотности среди молодежи низкого социального уровня и вкладывала в него всю душу. На собрание явилось человек двадцать – по большей части любопытные подростки, пришедшие поглазеть на молодую англичанку. Я слышал, как они шепотом говорили всякие низости, но предпочел притвориться глухим. «Ну как?» – спросила меня после выступления раскрасневшаяся Лорен с блеском в глазах. «Отлично! Им было очень интересно. Я уверен, что твой проект им поможет». Она крепко обняла меня. С тех пор прошло много лет, и теперь выступления стали для нее лишь формальностью. Она уверенно изъяснялась, умела в считанные секунды расположить к себе аудиторию и завоевать внимание. Тем не менее я продолжал сопровождать ее, веря, что ей это необходимо.
Потратив два часа своей жизни на выслушивание лишенных смысла постулатов и труднопроизносимых научных терминов, я вышел на улицу и вдохнул горячий воздух полной грудью. Яркое северное солнце непривычно, но приятно обжигало кожу и резало глаза. Я опустил со лба на нос солнечные очки в черепаховой оправе, и мир вокруг приобрел желтовато-медовый оттенок. Я предложил Лорен пообедать вместе, но она должна была остаться и обсудить какие-то дела с коллегами, так что я отправился домой, решив прогуляться пешком.
Зал конференций находился на южном берегу, и мне предстояло пройти несколько километров в северном направлении под палящим солнцем, но меня эта перспектива не пугала. Минуя кишащий туристами Гамла Стан, я прошел по мосту Стремброн, оставил по левую сторону Королевский сад и вышел на Норландсгатан. Были и более короткие пути, чтобы дойти до нашего квартала, но я почему-то очень любил эту улицу и при возможности старался пройтись по ней. Я медленно шагал, слушая в наушниках Роба Костлоу и погрузившись в свои мысли, когда вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Замедлив шаг, я оглянулся по сторонам, но не увидел знакомых лиц. Я двинулся вперед, уткнувшись в пожелтевшие