сошел с ума! Или сошел с ума я?
Каждый раз, когда я забирал дочь после школы, она во всех подробностях рассказывала о событиях, наполнявших ее маленькую жизнь. Я знал, как зовут всех ее одноклассников, кто не доедает овощи в столовой и кого чаще всего наказывают. Иногда я слушал ее с удовольствием и задавал вопросы, а иногда просто кивал, думая о своем. Это было наше время. Наши пятнадцать минут, когда в мире оставались только я и она. В любое время года и в любую погоду, рука в руке, мы шли пешком из школы в детский сад забирать Софи, которая радостно бросалась на шею сестре, а затем мне. Изредка наоборот.
Я любил эти моменты, эти рутинные отцовские обязанности. Но в тот день мне хотелось одного: вырвать свою руку из ее холодной ладони и бежать. Бежать далеко, быстро, не останавливаясь, пока не закончится дыхание. Я не хотел видеть собственных дочерей и не испытывал по этому поводу ни малейшего угрызения совести. Не хотел никого видеть и ни с кем разговаривать, тем более о физиологических особенностях птиц. Мне нужно было разобраться со своими мыслями после услышанного несколькими часами ранее.
Но все же я заставил себя остановиться и опустился перед дочерью на колени.
– Лу, пообещай мне, что никогда не будешь пить морскую воду.
– Ну папа, ты же сказал…
– Просто пообещай, пожалуйста.
– Хорошо, – недовольно согласилась она.
– Даже если, как у чайки, у тебя рядом не будет папы, чтобы тебе об этом напомнить?
– Ты собираешься куда-то уехать?
– Я не знаю, Лу, – честно признался я.
Оставшуюся часть пути мы шли в тишине. Позже за ужином Лорен спросила меня:
– С тобой все в порядке? Такое впечатление, что ты где-то не здесь.
– Да, все нормально. Просто устал.
– Точно? – переспросила она, положив свою руку на мою.
– Да, да, – ответил я и встал, чтобы нарезать хлеба, хотя на столе еще оставалось несколько ломтиков.
– Как тебе моя сегодняшняя лекция?
– Очень интересно.
– А если честно?
Посомневавшись несколько мгновений, я признался:
– Ты же знаешь, мне не близки эти темы. Но ты, как всегда, была на высоте. Я уверен, что аудитория осталась довольна.
– Мне бы хотелось, чтобы хоть иногда ты тоже бывал довольным.
– Слушай, давай не начинать.
– Я ничего не начинаю.
– Я просто честен с тобой, не более. Если тебе не хочется слышать правду, зачем ты тогда задаешь вопросы, на которые заранее знаешь ответы?
– Поль, не при детях!
– Что не при детях? – перешел на крик я. – Наверняка как раз-таки дети прекрасно отличают правду от лжи и уж точно предпочитают первое! А, девочки? Вы хотите, чтобы папа врал вам, чтобы сделать вам приятное, или говорил правду?
Лу сидела молча, опустив глаза в тарелку и катая по ней ножом зеленую горошину. Софи удивленно смотрела на нас.
– Поль, прекрати сейчас же, – приказала жена.
– Я обязательно прекращу! Только не знаю, будет ли от этого кому-нибудь лучше!
Я