Джо. – Да, разок я его видела. Помню, он очень любопытствовал насчет всей этой местной истории. Боюсь, не очень-то много я могу вспомнить.
– О, – Джо прокашлялась, – я его никогда не знала. И не знаю, что между ними произошло. Маму это все как-то задевало. Очень сильно. И вот никого больше не осталось. Только я.
Признание вслух ранило Джо свыше ее ожиданий. Но странным образом ей также стало легче. Она посмотрела на Тулу, и та разглядывала ее в ответ. Раз уж она на кухне, то можно и на стол было бы накрыть…
– Я… я в спектре, то есть это аутизм. Так что если я тебе буду досаждать, пожалуйста, пожалуйста, скажи мне!
По взгляду Тулы было не понять, о чем она думает. Она смотрела не как мать на дитя, но и не покровительственно. Скорее, это можно было назвать «призыв к оружию».
– Я ведь тебе говорила уже, так? – спросила она, выговаривая слова мягко, с ирландским акцентом. – Мы друг другу помогаем. Ты мне понравилась, да и тебе со мной неплохо. Вот так я быстро завожу друзей. Да и врагов, по большей части.
Джо облизнула и снова поджала губы. Иначе сердце бы выпрыгнуло из груди. Или же она, рыдая, бросилась бы к Туле, а потом свернулась в позе эмбриона подле ее ног от такой щедрости. Ни один из вариантов не казался ей приемлемым поведением в данной ситуации. Тула же продолжала болтать, заполняя тишину.
– И все же это тихое местечко, и люди почти все хорошие. Ничего такого ужасного не случалось, кроме вот того непонятного поджога и убийства пять лет назад.
Джо перестала чистить картофель.
– Поджог и убийство? – спросила она.
– Мужчина умер при пожаре в своем автомобиле. Бывший военный, из местных.
– Извиняюсь, мисс Джо, – появился на кухне Бен, – там мистер МакАдамс хочет вас видеть.
Джо ощутила, как ей сдавило грудную клетку. Она отчаянно хотела узнать – хоть что-нибудь – о том, что все же случилось. И вместе с тем боялась это услышать. Она встала на цыпочки – только так она могла что-то разглядеть, стоя за кухонными дверьми. МакАдамс облокотился на барную стойку и посматривал на лестницу. Он, должно быть, предполагал, что Джо отходила от шока в своей комнате наверху, выздоравливала, подобно героине викторианского романа. Непонятно почему, но ей захотелось вдруг побыть игривой и веселой, что никак не соответствовало ситуации. Как была в фартуке, Джо подошла к бару.
– Что будете заказывать, мистер? – спросила она. Мак-Адамсу понадобилось секунд десять, чтобы понять, кто перед ним. Шутку он не понял.
– Мисс… Джонс. – Он сказал это так, словно и Джо забыла, кто она такая, потом достал блокнот. – Я бы хотел продолжить беседу.
– Окей. Я все равно не знаю, как тут с кранами управляться, – призналась Джо, обойдя стойку и усаживаясь на табурет рядом с ним. Лицо у МакАдамса стало напряженным и серьезным, как в нуарном кино. Но ему так никто и не сказал о яичном пятне на галстуке, а в помятом плаще на пару размеров больше, чем надо, он вообще выглядел, как слон, из которого выпустили весь воздух. В его внешности сочетались черты