на выданье для выгодной партии.
– Тут может быть опасно для них. Недруги захотят влиять на меня через моих детей. Я должен освоиться.
– Освойся, Стойден, освойся. Но змеиное логово гнездом ласточки не станет оттого, что ты освоишься. Ты переживаешь о безопасности семьи, но не ты должен переживать. Окружающие должны бояться тебя. Ты – правая рука императора. К тебе должны стекаться тысячи голосов, ты должен видеть тысячами глаз. Кого бояться тебе?
– Я не искушён в том деле, которое поручил мне император Вольрик. Дома, в Войцевом Градце, только у моего кастеляна были осведомители. Сам же я никогда не занимался подобными вещами. Да в графстве ничего и не происходило такого, что могло бы заинтересовать тайную стражу.
Мирбрад хрипло рассмеялся.
– Прости, Стойден, не сдержался. Это ты так решил, что ничего не могло заинтересовать тайную стражу в твоей вотчине? И осведомителей ни у кого не было, кроме твоего кастеляна, да? Были осведомители, Стойден, у всех были. Тебя, верно, интересовала тогда больше война, турниры, охота и славные пиры. Ну и внимание красавиц, конечно, куда без этого. Но люди выполняли свой долг в это время, несли службу. Всякий свою.
Мороз пробрал графа Стойдена изнутри, Мирбрад будто созерцал его мысли.
– Меня действительно волновало тогда лишь то, что ты назвал, отец. Потому я считаю, что не гожусь в магистры тайной стражи. Не могу понять, отчего император не назначил меня магистром ратей. Я бы мог созывать знамёна и вести войну от его имени и во благо Империи.
– Очевидно же: дело в доверии. Вы знаете друг друга тысячу лет, должно быть. А доверие между правителем и главой его тайной стражи даже прочнее, чем доверие между ним и его императрицей. Что до войны и блага Империи, то война, которую ты способен вести, не менее серьёзна и куда более утончённа, чем занятие магистра ратей. Сейчас воюют две северных страны, два наших крупных палатината. Разве не безумие? Когда я вошёл, ты разглядывал гобелены и, очевидно, размышлял о прошлом. Ну, разве не безумие, рвать друг другу глотки за клочки земли, гоняться за титулами, перекрывать друг другу торговые пути, когда ещё три сотни лет назад люди тряслись от ужаса перед чудовищами, тенями и колдунами? Ещё недавно по меркам мира огнепоклонник боялся тенепоклонника, а последний гордился тем, что служит тварям, идущим к нам из пустоты и смешения. Ещё не все, кто служит тёмным силам, перебиты. Так почему люди льют братскую кровь? Король Рогдай и великий князь Бранимир – оба игнинги, оба признают власть Белых Богов над миром, оба единого языка. Их предки прибыли в Мид-Ард из одного мира, Стойден! А ты чему-то удивляешься, продолжаешь сомневаться в себе и мнить, будто другие понимают больше твоего в делах государства. Ты напоминаешь мне ребёнка, который думает, что все взрослые умны. Таковыми ты считаешь королей, вольфгардскую знать и сановников императорского двора? Умными взрослыми?
Мирбрад коротко рассмеялся и замолчал.
– А они и сами ни Сурта не смыслят в том, что делают, – пробормотал задумчиво магистр Стойден.
– Уж наверняка.