Ганс, но ты сам создал наш мир.
– Конечно, я и не думаю тебя в чем-либо упрекать, но посоветуй, как мне избавиться от этого кошмара?
– Если ты не побоишься полюбить живую женщину; полюбить так, что сможешь справиться с любой болью, которую она причинит тебе, тогда я стану не нужна.
– Это сделать не легко.
– Да. И поэтому я не спешу тебя покидать.
– Подумать только: я как Вишну, породил собственным воображением апсару и теперь думаю, как от неё избавиться!..
За окном светало. Ганс сидел спиной к плите, около которой стояла юная нимфа. Он и не думал оборачиваться: пробило шесть часов утра.
* * *
Никого не хочу видеть!
Мне кажется, что моя любовь переживает то, что Стендаль называл второй кристализацией: “Он хочет вознаградить себя другими радостями жизни и обнаруживает их исчезновение”. Мне кажется, что я стою у самой пропасти и камешки из-под ног моих с шумом падают в мрачную бездну. Ещё одно усилие, и я стану посмешищем. Вот она – великая любовь Ромео и Фабрицио дель Донго! Я никого не хочу видеть кроме неё и буквально ко всем атараксически равнодушен, а её – боюсь, ибо знаю, что с этого дня она – богиня покровительница, от неё зависят все мои счастья и несчастья, моя судьба, моя жизнь.
Из этюда Бальзака: «Если какая женщина внушит итальянцу любовь, он уже никогда не расстанется с нею».
Я ещё слишком юн, чтобы наслаждаться прошлым: «я любил», «я был», – это как похоронный марш, тлетворная музыка разложения, разрушающая все надежды и грезы моего сердца. Моя жизнь как роман у Камю – абсолютно, монолитно, неизменно. И я никогда больше не полюблю как в 16 лет.
– У меня в жизни есть только одна женщина.
– Какой же ты декадент, де Марешал! Тьфу! Роман в стихах…
Бертран и Ребекка
Бертран ехал в поезде и вспоминал свою красавицу Ребекку, слёзы умиления накатывались ему на глаза, когда он пытался постичь всю глубину своего счастья. Он не мог сдержать нахлынувший на него поток чувств и принялся переводить их на бумагу. Это была их великая тайна, великая тайна двух маленьких человеческих сердец, которые не мыслили своей жизни друг без друга, ибо настолько они были счастливы вместе!
Неужели в нашем беспринципном, циничном веке, когда всё продаётся и покупается, когда всё имеет свою цену и лишается неприкосновенной девственной святости, когда любая человеческая страсть может с математической точностью быть оценена уголовным кодексом и психиатрической экспертизой; неужели в нашем сухом, до некрофильности материалистическом обществе могут ещё существовать такие чувства?! Конечно же, это сказка. Однако в любой сказке есть частичка если не истины, то, во всяком случае, надежды, мечты, желания. Если человек способен мечтать о таких отношениях, то не всё, быть может, для него ещё потеряно…
«Жизнь моя Ребекка, какой дерзкий и прославленный путник способен покинуть тихий и живительный источник, до которого