парировал Леонард, преподнося цветы.
– Это очень мило, но я не могу их принять, не могу пригласить тебя в дом и вообще не разбить твоего чувствительного сердца, ибо я, как тебе известно, за мужем за человеком, которого очень люблю. Лучше и не пытайся.
– А я и не пытался. Я просто преподнес это прекрасное прекрасному, заказал ужин в дорогом ресторане, и пришел обсудить с тобой некоторые аспекты нашей общей работы. Если тебя что-то смущает, то можешь свалить это на мою природную неспособность обсуждать серьёзные вопросы в серьёзной обстановке. Это тебя устраивает?
– Честно говоря, не устраивает, – ответила Ребекка, – но на один час делового ужина я, пожалуй, соглашусь; если он будет, конечно, деловым…
Ребекка не могла и предположить, что её галантный друг подсыплет в её бокал с минеральной водой (от вина она отказалась) наркотик. Она была достаточно наивна, чтобы учитывать подобные вещи.
В самом начале следующего дня, когда Бертран собирался встретиться со своим клиентом, в его гостиничный номер позвонили. Он был немного обеспокоен тем, что этой ночью в его доме никто не снимал телефонную трубку, но в то, что он услышал от полицейского было поверить ещё трудней. Побледневший как смерть он с трудом выговаривал слова. Минуту спустя он уже умолял гостиничного служащего заказать ему авиабилет на ближайший рейс, а затем выбежал ловить такси. Бертран плохо соображал, что делает, и поэтому ему удалось добраться до клиники в рекордно короткий срок. Там сидя у постели своей спящей жены, он узнал кошмарные подробности этой истории.
Ребекку нашли лежащей на краю пригородной дороги в состоянии крайнего наркотического опьянения. Так как она была без сознания и при ней нашли большое количество наркотиков (в том числе и шприц с её отпечатками пальцев), а внешних телесных повреждений обнаружено не было, то уголовное дело сразу не завели, а факт того, что пострадавшая той ночью имела неоднократную половую связь был установлен позже, когда врач случайно заинтересовался внутренним кровотечением во влагалище. Оказалось, что наркотики необратимо повредили её головной мозг. Показания потерпевшей, которую скоро признали недееспособной, не могли рассматриваться серьезно и уголовное дело, с трудом начатое, скоро было закрыто из-за отсутствия доказательств и улик: Леонард хорошо подготовился ко всем возможным последствиям. Кроме того, он прекрасно понимал, что ему теперь следует опасаться оскорбленного мужа, и стал чрезвычайно осторожен. Он не выходил из дома без пистолета и тонкого кольчужного бронежилета способного предохранить от ножа. «Как в старые добрые времена Бенвенутто Челлинни», – улыбаясь, говорил он своим друзьям, с которыми той ночью разделил Ребекку…
* * *
Но и веселая Пандемос может быть порой ужасно хороша (особенно когда в себе уверен и знаешь, как начать).
Decadence!
Я насилую себя своей чуткой совестью, этим фанатичным угодником, стремящимся сладить с Id и внешним миром. Общественная совесть, имеющая