вражеские действия действительно имели место; поэтому можно констатировать, что у следствия изначально имелась определенная заданная руководством цель и, соответственно, некая, пусть на первых порах весьма нечеткая и неконкретная, схема “преступления”, под которую подгонялись показания подследственных. Эта схема уточнялась, конкретизировалась и корректировалась по ходу следствия в зависимости от получаемых следователями показаний, предсказать содержание которых целиком заранее было все‐таки невозможно.
14
Как уже говорилось, следственные действия по “кремлевскому делу” начались 20 января 1935 года, не исключено, что после совещания в кабинете у Сталина днем ранее. На совещании присутствовали нарком внутренних дел Ягода и начальник Оперода Паукер, которые вошли в кабинет в 16.10. В 16.35 к ним присоединился Каганович. В 17.00 вошли Енукидзе и комендант Кремля Петерсон, в 17.40 пришел Ворошилов. Енукидзе пробыл в кабинете всего один час. Петерсон, Ягода и Паукер задержались еще на 40 минут[109]. Возможно, именно в этот день Сталин дал команду выяснить, кто распространяет неприятные ему сплетни. Что же заставило Сталина инициировать “кремлевское дело”? Анализ донесений осведомителя о разговорах уборщиц позволяет сделать вывод, что привести его в ярость могло высказывание уборщицы Авдеевой о том, что он “убил свою жену”. Две других уборщицы лишь выразили зависть по поводу слишком роскошной, по их мнению, жизни Сталина или отрицательных черт его характера, что вождя вряд ли задело бы столь сильно. Именно Авдеева была допрошена в первую очередь и первой была арестована. Из докладной записки Ягоды № 55173 от 20 января 1935 года[110] мы знаем, что вслед за Авдеевой были намечены к аресту уборщицы Катынская и Константинова, но дальше – информационный провал. Непонятно, как именно развивались дальнейшие события. В следующей докладной записке № 55270 от 2 февраля 1935 года[111] за подписью заместителя председателя ОГПУ (sic!) Агранова со ссылкой на № 55173 приводятся дополнительные сведения: арестованы уборщицы Катынская и Константинова, а также телефонистка Кочетова и письмоносица Орлова. И неожиданно сообщается, что арестованы сотрудницы библиотеки Синелобова, Розенфельд и Раевская, причем именно от Синелобовой были получены инкриминирующие показания в отношении двух последних. Каким образом следствие вышло на Клавдию Синелобову – не сообщается. В качестве одной из версий можно осторожно предположить, что Синелобова была секретным сотрудником СПО НКВД и чекисты использовали привычную схему фабрикации “липовых” дел, жертвуя для этого своим агентом, – данная версия вполне объясняет успешное “выдвижение” беспартийной Синелобовой из уборщиц в библиотекари, над коим подтрунивал Сталин. Можно сделать еще одно предположение: Синелобова была арестована первой из сотрудников библиотеки, может быть на день раньше Розенфельд. Первый протокол ее допроса датирован 10 февраля, но по его содержанию, которое