был оглашен приговор по делу Каменева и Зиновьева, – Н. А. Розенфельд, Н. Б. Розенфельд и Борис Розенфельд выражали свою радость по поводу того, что Каменев был приговорен к заключению на 5 лет… Вспоминаю такой характерный штрих – Розенфельды выражали свое возмущение тем фактом, что согласно приговору суда у Каменева было конфисковано его имущество и, в частности, его библиотека… Н. А. Розенфельд до своего ареста в разговорах со мной выражала свое опасение, что ее арестуют, когда придут арестовывать Бориса. Вспоминаю эту ее фразу почти текстуально… Этот разговор у нас с нею был наедине[86].
Отметим, что Нина Александровна оказалась совершенно права.
Семнадцатого марта 1935 года Корольков дал новые показания:
…Н. А. Розенфельд говорила мне о том, что она могла бы использовать… яд стрихнин, который она достала пару лет тому назад. Этот яд она хранила у себя в комнате – в шкафу. Она говорила также (что было незадолго до ее ареста) о том, что она использует этот яд для себя в момент, когда ее будут арестовывать… Яд она достала года два тому назад[87].
Из последней цитаты нами изъяты все фрагменты, связанные с выдуманным чекистами сюжетом о намерении Нины Александровны отравить Сталина. Думается, что после этих купюр показание Королькова стало более точно отражать трагическую реальность: с момента ареста Каменева все его родственники, близкие и дальние, в одночасье стали заложниками режима. Ожидание расправы было поистине тяжелейшим испытанием.
До октября 1934 года Нина Александровна жила с сыном в 5‐м доме Советов (Романов переулок, недалеко от Кремля), а потом (получив от Енукидзе в качестве пособия 500 рублей) переехала в дом “Кремлевский работник” на Малой Никитской улице. Оттуда ее и увезли на Лубянку. Дату ареста Н. А. Розенфельд можно попытаться подтвердить документально. М. В. Корольков на допросе 14 марта 1935 года показал о том, что 30 января узнал об аресте Нины Александровны от ее бывшего мужа; вскоре и сам он был арестован – по‐видимому, в ночь на 1 февраля 1935 года. А вот муж Е. Ю. Раевской, С. П. Раевский, на допросе 21 марта 1935 года сообщил, что
после ареста Розенфельд Н. А. жена мне сообщила об этом, причем она объяснила арест Розенфельд тем, что последняя была связана с Каменевым Л. Б.[88].
Значит, Нина Александровна была арестована раньше Лёны Раевской, то есть до 29 января 1935 года (дата ареста Лёны подтверждена документально). Поэтому логично предположить, что Розенфельд была арестована одновременно с сыном Борисом 27 января. Отметим, что в краткой справке, предваряющей протоколы допросов Нины Александровны, в качестве даты ареста Бориса почему‐то указано 31 января 1935 года. Однако, как зафиксировано в одном из протоколов его допроса, арестован он был все же 27‐го (да и сам протокол начинается с вопроса следователя: “На допросах от 28 и 29 января сего года Вы показали, что в 1928 г. Вы порвали с троцкизмом”[89]).
12
Елена (Лёна) Раевская, урожденная княжна