каждого, кто хоть раз обращался к нему. Вернувшись в игорный зал, Бальтозар Фуад уселся на прежнее место. Все обратили внимание на то, каким дьявольским блеском горят его глаза, на неестественное выражение лица: перекошенный рот и трясущиеся губы.
– Вот! Играем! – дрожащим от нетерпения голосом проговорил мужчина и положил на стол перед собой горсть золотых монет.
– Играем! – весело откликнулся молодой человек.
Не прошло и пяти минут, как все было решено: приехавший из города нотариус оформлял бумаги. Парень убрал документы, улыбнулся всем и, пристально посмотрев на господина Фуада, вышел, сказав: «Никогда не играй на то, чего у тебя нет, и никогда не бери в долг, чтобы отыграться!»
– Отец! – закричал мужчина, вскакивая. – Отец, подожди!
Находящиеся в комнате для игры в кости удивленно переглянулись.
Роняя стулья и отталкивая посетителей зала, ставших свидетелями произошедшего, он бросился на улицу, пытаясь догнать молодого человека, но споткнулся и упал. Незнакомец исчез, будто его и не было. Когда из игорного зала за мужчиной выбежали люди, Господин Фуад сидел на грязных камнях мостовой, он смеялся. Сначала редкие тихие смешки, вылетали из его перекошенного рта, потом смех становился все громче и продолжительнее.
Игрок показывал пальцем на окружающих и спрашивал сквозь раскаты хохота: «Ты мой отец? Не ты? А где он?». В глазах мужчины не было ни искры разума, из них текли слезы; он хлопал по груди и ногам, хлестал себя по лицу, колотил кулаками по камням мостовой и вдруг внезапно замолк. Когда хозяин зала понял по искаженному гримасой лицу Бальтозара Фуада, что тот сошел с ума, он вызвал врача, который и отвез безумного в больницу.
В больнице его поместили в отдельную палату, поначалу его навещали жена и дети, но потом родные стали приходить все реже и реже, а затем и совсем перестали справляться о нем. Некогда цветущий статный мужчина превратился в жалкое подобие человека с горящими диким блеском глазами и дрожащими руками. Он всегда сидел в одном и том же месте больничной палаты, руки его трясли воображаемый стакан с игральными костями.
– Пусть свершиться возмездие! Пусть свершиться возмездие! Пусть свершиться возмездие! – постоянно повторял господин Фуад.
* * *
Второй в списке этих непредсказуемых событий была жуткая смерть ростовщика. Его разорвали его же собаки. А случилось это так. Однажды в калитку дома господина Чоловса постучал незнакомец.
– Господин Чоловс! Я принес деньги за заклад! Господин Чоловс!
Ростовщик по обыкновению вышел за калитку с собакой, которую держал за ошейник.
– Кто вы? Что вам здесь нужно? Я вас не знаю! – лицо пришедшего, которое пытался рассмотреть старик, было скрыто тьмой ночи. Господин Чоловс вытянул руку с факелом вперед и, разглядев мужчину, отшатнулся, сделав несколько шагов к калитке. Но вскоре опомнился и остановился. Собака же наклонила