Григорий уже и привык к таким выходкам друга, но, в целом, удивлялся каждый раз, как в первый. Хотя также быстро и смирялся.
– Ладно, – вздохнул он, – хоть подушку свою взял?
– Обижаешь, – усмехнулся тот, – конечно взял. Не оставлять же тебя без подушки!
– А вот без личного пространства, видимо, в порядке вещей, – поддакивал со смирением Гриша.
– Так холодно же. И товарищи попросили им не мешать, – оправдывался Смирнов.
– Холодно – зимой. Сейчас то что.
– Так у нас тут зимой и летом одним цве… ой, одной температуры всё.
– Ну ясно.
– Я что хотел спросить то, – продолжил Мишель, когда перестал возиться.
– М? – полусонным мычанием пытался поддерживать беседу Григорий.
– У тебя деньги то есть?
– Есть немного, – замедленно отвечал юноша.
– И у меня есть, – вторил Смирнов, – тогда завтра с утра по коням.
– А куда?
– Ко мне в село.
– Как скажешь…
– Познакомлю тебя с матерью заодно.
– Как скажешь…
– И лето вместе проведём.
– Как скажешь…
– Ой, ладно, спи, Гриш.
– Уже…
Вдруг в окне тогда мелькнул чей-то силуэт. Признаться, со зрением у Аксёнова не совсем всё было в порядке, поэтому, когда друг поднял голову, чтобы взглянуть, сам лишь вяло спросил:
– Что там?..
– Ефим! – громким шёпотом выпалил Миша и накрыл товарища одеялом с головой, чтобы спрятать, – стоит выглядывает среди нас. Пронырливый червяк!
– Миша… – тихо и измученно издал голос Григорий и, от внезапно настигшего вновь страха, вцепился пальцами в чужое предплечье.
– Не шевелись – затаившись, отвечал тот.
– Миша, я так хочу сейчас просто исчезнуть…
Глава 5
Выдвинулись молодые люди, как обещали и сами себе, спозаранку, с петухами. Оделись они как обычно: рубаха, сапоги, штаны, жилет. Форму они решили не брать. Оба иногда зевали от столь раннего даже по меркам учебного заведения подъёма, но уверенно шли по дороге пешком, взяв с собой для лёгкости только самое необходимое. Первые солнечные лучи, обдающие лицо мягкой теплотой, окрашивали две земляные полоски от многочисленных колёс в розоватый цвет, отчего всё вокруг стало казаться сказочным. Трава шелестела, окружая со всех сторон дорогу, а в находившихся вдоль домиках ещё, в большинстве своём, спали люди.
– Так тихо… – сказал сам себе Григорий, оглядывая окружавшую его природу.
– В этом есть особая музыка, – согласился Мишель, продолжая идти.
– До куда мы сейчас?
– Мне на почту надо. Послать матери письмо о том, что скоро мы к ней нагрянем.
– Хорошо, – кивнул Аксёнов, не отставая от друга.
Вскоре они достигли и почты. Хоть и работала она рано, юнкера всё равно были первыми её посетителями. Поэтому отправка Смирновым письма не заняла так много времени.
Грише не нужно было внутрь, поэтому он ждал у входа с котомкой на плече. Юноша всё ещё любовался солнцем и улыбался,