за голову, так как на февраль ей могли дать невыполнимый план, планы любили давать «от достигнутого». Она 1 января уже пряталась, её искали, находили, брали под белы ручки и вели в магазин, где покупали не меньше ящика водки, угощали продавщицу шоколадом, конфетами и отпускали, но вскоре её искала другая компания и всё повторялось. Бойкая продавщица лет тридцати говорила кладовщице, у которой остановилась:
– Я-то думала, что здесь или женихи, или ходоки, а тут сплошь алкаши, ты только, Валя, подумай, столько выпить, всего за два дня! Что мне с планом-то делать?
В старом посёлке почти все проходчики и ИТР имели в вагончиках лишь одно койко-место. В посёлке не было душевой, не было кинотеатра, и проходчики заявили начальству: – Зачем нам здесь по 18 часов валяться в грязи? Мы будем лучше работать вахтовым методом, работать будем по 12 часов через 12, полмесяца здесь, а на полмесяца уезжать и жить дома. Кто поедет к семьям, кто к родителям, кто куда. Администрация согласилась, и пьянки после этого, почти прекратились.
В послевоенное время у горняков Средней Азии произошла своеобразная специализация. На рудниках, причём на урановых, работали только одни специалисты, на рудниках цветмета другие, в угольной промышленности третьи. Так же были разделены и проходчики, работающие в геологии. Кто работал в Волковской экспедиции, которая работала по разведке урановых месторождений, редко переходил в Южно-Казахстанское геологическое управление. Всех и каждого проходчики знали, и как только, открывалась новая ГРП с горнопроходческими работами, и проходил слух, что там хорошо платят, в проходчиках нужда отпадала. В геологоразведочные партии с удовольствием шли работать алиментщики.
Во-первых, платили 40 % полевого довольствия, с которого, как и с командировочных не производили никаких вычетов, с них не брали даже партвзносы, и временами в некоторых ГРП работало до 100% мужчин, платящих алименты.
Во-вторых, на работу в ГРП принимали с любой пропиской, а иногда и без, и алиментщики могли подолгу скрываться от жён и властей. В начале работ жили без семей. Поначалу на работу брали почти всех, считали, что выгнать гораздо легче, чем, не работая, ждать хороших рабочих. Поэтому на начальной стадии работ пили чаще.
Если бригада подбиралась хорошая и выполняла план каждый месяц, то добавлялось 40 % премии, на которую тоже накручивались кое-какие проценты, что делало заработки высокими. Жилье, хоть и без удобств, ничего не стоило, если брали плату за комнату и электроэнергию, то плата была символическая. Часто шли в геологию знающие специалисты, которым срочно требовалось хоть какое то жилье, чтобы перебиться и подыскать работу с жильем получше.
Когда погибших увезли в морг, а Толяна отправили в больницу, Михаил зашёл к Любашке. У девушек, живших в одной комнате общежития, собралась компания. Сидел геолог Василий, молодой специалист, с подругой, Ниной, с которой он встречался и, по всей видимости, дело, как и у Любашки с Михаилом, шло к свадьбе. Пришли,