ее.
– Всего лишь компенсация за ущерб. Возьми, прошу тебя – закричал я ей вслед.
Она, молча посмотрев на меня несколько секунд, взяла деньги и положила их в сумочку. Я стоял и смотрел на нее, не зная, что сказать. Хотелось найти слова, которые могли успокоить ее, дать надежду и силы, но после некоторого времени молчания я еле выдавил из себя фразу: «Пожалуйста, больше так не делай».
Она сразу же повернулась и ушла. Я стоял, смотря ей вслед, истязая себя изнутри из-за того, что не смог найти правильных слов. Не представляешь, как больно было провожать ее взглядом, узнавать что-то новое об окружающем мире, как трудно было идти к Броку и просить прощения… А ведь он улыбнулся, похлопал меня по плечу и сказал: «Я сам виноват, чувствовал ведь, что она тебе понравилась».
Я бы часами мог говорить о мире, о несправедливости и прочем, но важно лишь то, что с тех пор прошло много лет, а я все равно временами вспоминал ее: девушку, которая хотела жить в музыке… Порой мне даже казалось, что тогда я видел в ее глазах надежду, однако убил в мгновение ока. Каждый раз, перематывая время назад, я представлял себе то самое мгновение, когда ошибся, и создавал для себя другие варианты развития событий. Их было множество, но ни один не был настоящим.
В тот день я сделал несколько весомых выводов. В особенности, что есть категория людей, которая не продает себя или свое тело, а именно то хорошее, что в них есть, тем самым убивая надежду для окружающих и всего мира. Я понял, что быть хорошим человеком – большая ответственность, друг мой, а еще, что нужно пытаться воспринимать жизнь так, как считаешь правильным, или, по крайней мере, пытаться…
Домик в лесу
Часть первая
Занятная история, Вэл. Мне очень понравилась часть философии про музыку, как ты влюбился в проститутку и прочее, но особенно я оценил то самое первое предложение, которое ты так часто повторял. Мы не виделись больше двенадцати лет, и первое, что ты сделал – рассказал смазливую историю юности, но первое предложение рассказа меня неслабо впечатлило… Дело в том, что моя жизнь тоже началась со смерти моего любимого папаши, только вот он до сих пор жив физически и продолжает портить воздух леса, где стоит наш фамильный дом. О нем, кстати, я и расскажу после того, как выговорю то, что держал в себе последние полчаса: я очень рад нашей встрече, и мне очень приятно беседовать о том о сём, как в старые добрые времена, но… Как бы сказать, чтобы не звучало грубо… Я ждал встречи совсем другого формата, а еще почувствовал в мою сторону легкий негатив. Твои рассуждения о счастье, комментарии по поводу моей книги и пессимизма примитивны и высокомерны. Не обижайся, ты знаешь, что я никогда не умел сдерживаться и что у меня нет такого красивого лексикона, как у тебя, но всё же…
Начну-ка я с счастья. Ты изменился, Вэл: раньше был разумнее и не таким сентиментальным, как сейчас. Օтдаю должное тому, что ты не сошел с ума на войне, но всё равно не терпится сказать, что при нашем знакомстве ты был проницательным и смекалистым. Считаешь, что твоя теперешняя дерьмовая жизнь никак