все ли со мной в порядке. "я сказала ему, что собираюсь отнести это в отдел кадров, но они уже ушли. Так что теперь я вроде как готовлюсь к тому, чтобы пойти туда и сообщить им об этом".
Он шумно выдохнул и пересел на свой табурет, положив руку мне на ногу, прежде чем сказать самое ужасное, что он когда-либо говорил мне. "черт, . Прости меня. Я знаю, как важна для тебя эта работа. Может, лучше притвориться, что этого не было? Эти крупные компании" – его пальцы касаются моего бедра, прежде чем сжать его, и я чувствую, что отшатываюсь от его прикосновения, – "держатся как можно дальше от скандала. А для тебя это все еще относительно новая должность… Мне бы не хотелось, чтобы это оказалось под угрозой".
Я ошеломленно молчу. Я смотрю на мужчину, с которым прожила последние два года, и внутри меня закипает ярость и опустошение.
Мой рот двигается, как и мое тело, но не вместе с тем, что я чувствую внутри. "да. Конечно. Не хотелось бы ничего ставить под угрозу".
Я киваю, поглаживая его руку, которая все еще лежит на моей ноге. Но я не уверена, кто кого здесь успокаивает.
Я знаю только, что реакция райана – это не то, чего я от него хотела.
Именно поэтому я беру его руку и убираю со своего тела.
"я рад, что вы согласны. На вашем месте я бы просто продолжил свою работу".
Если бы я был на вашем месте.
"угу", – только и смогла вымолвить я, отстраняясь от него.
"я знаю, детка. Я знаю". Он пытается ободряюще сжать мое плечо, и меня захлестывает волна дискомфорта. Я не хочу, чтобы ко мне прикасались. "когда ты проработаешь в индустрии столько, сколько я, ты поймешь, что мы должны смотреть на некоторые вещи сквозь пальцы, если хотим быть успешными".
В ответ я насмехаюсь и делаю внутреннюю пометку впредь не обращать внимания на сексуальные домогательства. Это особенно несносное высказывание, исходящее от человека, который всю ночь был на ужине с большими шишками в своей компании. Я знаю, что райан считает свои слова благими намерениями и поддержкой, но мне хочется ударить его прямо в лицо.
Милая, профессиональная, обладающая степенью mba бельмонт не бьет людей, поэтому я сдерживаю порыв и бормочу: "спасибо", прежде чем уйти.
Несоответствие между нашими переживаниями – это копье в моем сердце, но не то, которое я хочу выместить на райане в данный момент. Я не могу позволить себе быть безрассудной.
Но то, что он даже не выглядит расстроенным? Это умно.
Мне не нужно было, чтобы кто-то пришел и выбил все дерьмо из стэна, но я бы соврал, если бы сказал, что мне это не понравилось. Возможно, было бы приятно чувствовать, что человек, с которым я делю свою жизнь, прикрывает меня. Что он будет защищать мою честь – как бы старомодно это ни звучало. Даже малейшей искры ярости по поводу моей безопасности, несправедливости всего этого было бы достаточно.
Черт, я бы не отказался от объятий.
Я не понимаю ни того, ни другого.
Когда я собираюсь уходить, райан поднимает мне большой палец вверх и говорит: "иди и возьми их, тигр", – из-за стеклянной двери душевой.
Меня тошнит в поезде всю дорогу