такой свет исходил из футляра для скрипки в ту ночь, когда он увидел
странного человека внутри. Гайгер практически убедил себя, что это был сон, а
явление Куто на следующее утро и его просьба о помощи – всего лишь
совпадение. Однако теперь происходившее с ним сном не было.
– Ты чего? – странный, ранее не слышанный голос донёсся откуда-то
издалека. – Чего вопишь-то, яки чумной?
Вдруг Гайгер ощутил на себе прикосновение чьих-то рук – кто-то схватил его
за плечи и с силой тряхнул.
– Что глотку рвёшь, спрашиваю? – голос был уже совсем близко, он, словно
огонь факела, прорезал вуаль сна. – Пробудись, одержимый!
Над музыкантом стоял мужчина, морщинистое лицо которого буквально
светилось в темноте. Пара пронзительных зелёных глаз будто приковывали
скрипача к его койке. У мужчины были седые волосы, аккуратно уложенные в
форму простой, ничем не примечательной причёски. Наконец, Гайгер различил
небольшой прямоугольник белого воротничка под самым горлом мужчины. Это
был священнослужитель – отец Фландрий.
– Как он, святой отец? – откуда-то позади тоже был человек, голос которого
звучал значительно мягче, и было сразу понятно, что обладатель этого голоса
был существенно моложе святого отца.
– Проснулся! – ответил отец Фландрий, обернувшись назад. – Проснулся, говорю. Небось принял чего, лиходей! Вот, Обей, погляди да испугайся, что
бывает с теми, кто смирения не ведает.
– Ваша милость, – не унимался послушник, – быть может, его настиг
сонный паралич?
Отец Фландрий пренебрежительно усмехнулся.
– Сонный паралич, говоришь? А ещё что скажешь? Ты никак в доктора
заделался, Обей? Я тебе говорю, всё это от неумеренности и неумения. Не смог
несчастный с плотью дурной побороться, вот бес пагубный его и прихватил.
– Боже святый, боже святый! – запричитал послушник, очевидно
сопровождая свои слова интенсивным перекрещиванием.
– Чего ждёшь, медведь кудлатый? – разразился святой отец. – Ступай на
палубу, найди капитана. Скажи, что у нас вино… нет, кровь Христова кончилась, да и виски тоже. Скверная барматуха, но ныне этому тщедушному лекарство
нужно.
Послушник засеменил по ступеням, ведущим на палубу.
Гайгер поднялся на койке.
– Сколько сейчас времени? – поинтересовался он у священника, который
остался стоять в проходе между каютами.
– Время – суета! – отрезал Фландрий. – Ты бы лучше, сын мой, поразмыслил над снами своими, чего они тебе такого шлют, что ты орёшь
громче корабельного мотора.
Гайгер отмахнулся.
– Просто… кошмар приснился. Наверное, на новом месте, много впечатлений.
Послушник вернулся не один – с ним в каюты спустились Куто и ещё один
мужчина, которого Гайгер ранее не видел. Куто представил его как судового
моториста,