служат лишь тонкий ручей да пара древних острых камней, но какова ж разница! Не звучит здесь тонкий перепев лесных птиц, не видно ласковых лучей солнца. Там, в Дубравье, трава летом сочная, зелёная, здесь же окрашена в куда более суровые тона, как и всё прочее. Тёмная листва, зловещие тени средь камней и деревьев, даже ясное небо выглядело так, будто дневную синеву грязью измазали.
То ли богам неугодна эта сторона Широкой Земли, то ли близость к спуску в Навь сказывалась, да только не каждому по нутру было тут находиться. Но делать нечего: от колдуна неведомого оторвались – и хорошо, здесь ему будет сложней нас отыскать, особенно, коли мешкать не будем….
– Куда ты унёс меня?
Глянул я на девицу – худо ей пришлось, видно сильно она кожу счесала, сидела, руку кровью измазанную, баюкала. Но зато каким взглядом-то сердитым дыру во мне прожигала! Будто кости все переломать хотела!
Что ж за лихо не даёт мне цветок отобрать? Быстро б скинул с себя это ярмо, а так с ней таскаться придётся. Тьфу, что за наказание!
– И листок на той поляне забыла! Как мне теперь нужный путь отыскать?!
– Ну и откуда тебя такую нахальную принесло? Не похожа ты на девок Дубравья ни станом, ни говором. И как к тебе Цвет Волшебный попал?
Девка нос задрала.
– И почто мне отвечать тебе? Прежде, чем меня расспрашивать, сам бы представился.
– С чего бы?
– Это ты на меня напал, а потом ещё и унёс в неведомом направлении!
– Я тебя от злого колдуна спас, неблагодарная!
– Не по доброте душевной.
Несговорчивая девка попалась! Упрямица, поверила в себя, когда поняла, что драгоценность её отобрать не сумею, ну надо же! И не с такими ладу давал! Но пусть пока, спляшу под её дудку, чай расслабится чутка, а уж потом покажу ей, как колдунам дерзить…
– Меня Иваром звать. А тебя?
– Ришка. Ивар, значит… – медленно проговорила она. – Вот ты всё болтаешь о том, что я не из этих мест, но и сам-то не сын славянского края, верно?
– А какого ж тогда?
– Мне-то почём знать, как он тут зовётся? Но от имени твоего холодом разит. По лицу вижу, что права я, – несмело улыбнулась она.
– Права, не права – неважно это. – Хотя и всё верно сказала. – И откуда ты такая прозорливая взялась?
Девка губы поджала и растеряно плечом повела.
– Ох, так сразу не объясню, сама ещё с трудом осознаю это, но кажется, из другого мира…
И поведала она о ночи Купальской, о чертовщине лесной, да о псе огненном, который ей на выручку пришёл. Поначалу нехотя говорила она, а потом, будто расслабившись, в подробностях рассказала и о нападении бабки-колдуньи, и о напутствии Домового, и о путешествии, которое, видно, закончилось не так, как должно было.
Нехотя признал я, что горько девице пришлось, с такими-то приключениями кто угодно колючкой обернётся! Но что мне с её бед-то? Тут свою силу вернуть надобно…
– Мне, девка, до лиха твоего дела нету, не стану себе голову этим забивать. – Она, в сторону глядя, кивнула – мол, и не надеялась.