народа, мудрецы договориться не смогли. Уничтожить их у эльфов не хватило бы сил, оставить жить среди людей – означало обречь человечество на гибель. Среди эльфов всё ещё были те, кто сочувствовал и людям, и другим древним народам, и так в великом плане эльфийских чародеев появился третий мир – Навь. В то время как Тенью теперь правили эльфийские князья, а Явь досталась растущему племени людей, Навь населили все остальные народы, куда более жестокие, чем эти два. В Нави шла бесконечная война, то и дело населившие её чудовища норовили прорваться в мир людей, чтобы поживиться чужой жизнью – самой большой ценностью во всех трёх мирах.
Эльфы же, обиженные на людей и их неподчинение, больше не пытались становиться на их защиту. Теперь они жили своей жизнью, ступая в мир людей лишь для того, чтобы развлечься, выменять то, чего не было в их княжествах, или заключить другую выгодную сделку.
Имрек хоть и прожил уже больше шести сотен лет, а тоже был не чужд таким забавам.
«Какой красавицей была…» – со вздохом подумал он, прикрывая глаза и доверяясь бегу верного коня. Увы, но жизнь людей была слишком быстротечна, чтобы долго о ней тосковать, и к тому времени, когда вдалеке замаячил силуэт его башни, сплетённой из ветвей деревьев, Имрек уже напрочь забыл и лицо Марны, и её новое имя.
«Правила», о которых говорила эльфу старуха, состояли в том, что эльф не мог забрать жизнь, которую охраняли другие боги, не мог забрать младенца у матери против её воли и не мог забрать то, что принадлежало людям, не заплатив равной виры.
Так устоялось испокон веков, с тех пор, как эльфы взяли на себя клятву защищать людей. И пусть древний народ давно уже не питал к младшему брату любви, законы, записанные на священных камнях, действовали до сих пор.
Марна рассказала Имреку, что мать желает избавиться от младенца, и рассказала, какой будет цена – одна плата для роженицы, другая – для посредницы.
Старухе Имрек обещал ещё тридцать лет жизни – пусть она не стала бы моложе, но век её стал бы на треть длиннее. Во власти эльфийского князя, веками копившего жизненную силу людей, было одарить её подобной наградой.
Роженица же, по словам Марны, ненавидела ребёнка за то, что он не походил на отца. И в обмен на настоящую человеческую жизнь желала иметь любого мальчика, золотого волосами, как муж её Олаф, и такого же сильного в обращении с мечом.
Не было трудно для Имрека исполнить и это желание.
Прискакав к своему ивовому терему, князь оставил коня слугам, а сам спустился в подвал, где вот уже сотни лет томилась безумная пленница. Была она крупнее и сильнее любого из людей, и тем более – эльфов, потому как последние были изящны и красивы, но хрупки телом. Троллиха была безумна, и Имрек не стал вести с ней долгих разговоров. Приказал слугам привязать её так, как было ему удобно, и сделал так, что понесла она от него в ту же ночь.
Затем долго танцевал колдовской танец эльфийский князь, девять раз обошёл он тело пленницы, пока в воплях и боли не родила она младенца, лицом как две капли воды похожего на человеческого ярла