туман над ночным морем, большими глазами разглядывал его. Потом открыл нежно розовые губки и безмолвие эльфийских покоев огласил громогласный детский плач.
***
Имрек знал, что ему не быть хорошим отцом. Он отдал малышку своей сестре, чтобы та вскормила её и обучила всему, что должно уметь эльфийской деве, в то время как сам готовился преподать ей воинское мастерство, научить скакать верхом и помочь овладеть магией. Но до того было ещё далеко.
В руках Эзерели, златовласой, тонкостанной и большеглазой, малышка росла, не зная горестей. Эльфы назвали её Нэзе, что на их языке значило «дитя деревьев» – потому что все знали, что не было у неё ни настоящей матери, ни настоящего отца.
Поначалу Эзерель и Имрек старались скрыть это хотя бы от самой девочки, но правда так и стремилась наружу – стоило малышке подрасти, научиться бегать и говорить, как становилось видно, насколько непохожа она на своих бессмертных сверстников. Насколько быстрее растёт, насколько больше двигается, насколько иначе видит мир, потому что там, где эльфы с детства видели вечность, где привыкли наблюдать, оставаясь в стороне, как медленно поднимаются к солнцу ветви деревьев, как неторопливо точат камни струи горных рек… Там Нэзе видела бег времени, видела, как стремительно опадает листва, как бурлят буйные воды, сражаясь с неподвижной стихией земли, как день сменяет день и как в то время, как её погодки эльфы остаются неизменными, стремительно и резко меняется она сама.
В двенадцать Нэзе уже казалась совсем взрослой и не могла проводить время в праздных играх с другими детьми. Было их немного, потому что дети у эльфов рождались очень редко. Зато Нэзе знала в лицо всех русалок и дриад, каждого гнома из подгорных пещер помнила по имени, забредала в такие чащобы и заплывала в такие глубины, куда никогда не ступала нога человека. Весь мир Тени был доступен её взору, и хотя эльфы были сдержанны и холодны и с ней, и друг с другом, Нэзе чувствовала, что каждый из них принимает её за свою.
И всё же, чем старше она становилась, тем чаще заглядывалась на сверкающие контуры Сопряжений там, где сливались воедино Тень и Явь. Всё больше думала о том, что мир, в котором ей довелось расти, прекрасен, но всё же чужой. И всё чаще гадала о том, что могла бы увидеть там, по другую сторону перламутровых вспышек.
Когда Нэзе подросла, Имрек взял её обучение в свои руки. От Эзерель она уже знала основы магии, имена трав и языки птиц. Имрек же, как и хотел, научил её обращаться с мечом, раскрыл тайны Древних, обучил оборачиваться зверем, менять по желанию свой облик и призывать таких богов и духов, какие были могущественней любого из живущих. Объяснил он ей и то, как опасны эти силы и как бережно нужно относиться к своим умениям.
Он давал ей поручения и относился так, как мог бы относиться к собственной дочери, доверял ей и любил.
Когда исполнилось Нэзе девятнадцать, приёмный отец и наставник сообщил ей, что они отправляются в плавание и идут походом на Навь. И хотя это было не совсем то, о чём Нэзе мечтала, радость охватила её сердце. Нельзя