странствии Сигурд почти забыл о своём недолгом видении, и всё же даже там, когда берег тонул в тумане и казалось, что драккар плывёт по ту сторону миров, во сне он видел тёмные, как туман над морем, глаза, алые как кровь, губы, и чёрные, как смоль, кудри эльфийского всадника. И там, на далёких западных берегах, он поклялся, что не коснётся ни женщины, ни девушки, кроме той одной, что виделась ему во снах.
Наступила осень, и драккары снова пристали к берегу. Потянулись долгие холодные дни, скрашенные лишь пирами, да охотой. На одном из таких пиров случилось несчастье – один из воинов Олафа стал сватать за Сигурда свою сестру. Сигурд наотрез отказался продолжать разговор. Тогда Моран, как звали того воина, бросился на него.
Сигурд к тому времени уже знал вкус крови – не только звериной, но и человечьей. Он, не раздумывая, выхватил секиру и ударил наотмашь. Череп Морана раскололся от мощного удара. Гости замерли, глядя на то, как медленно оседает на пол тело могучего воина. Глядел на это и Сигурд. Там, на восточных берегах, крови было так много, что он как будто вовсе не ощущал её запаха. Он рубил и сёк, не думая о том, что будет через мгновение.
Здесь, на севере, всё было иначе. Моран был ему не врагом, но братом – пусть названным, и всё же братом. Теперь он лежал мёртвым, а Сигурд смотрел на него и думал, как это было просто. Он чувствовал, как закипает в венах кровь, требуя ещё.
Развернувшись, бросился он к дверям. Оседлал единственную кобылу, которая могла его нести, и бросился в лес.
Много часов провёл он в галопе, пока лошадь не выдохлась, а наездник не обнаружил, что заехал далеко в чащу. В неверном свете луны место казалось незнакомым, деревья – похожими одно на другое, и только белыми шляпками грибов в кромешной темноте выделялся в сторонке ведьмин круг.
Сигурд, которого Марна научила избегать таких мест, поспешно повернул коня в сторону, но кобыла встала на дыбы, не желая нести его дальше. Пришлось спешиться и повести её в поводу.
Всё глубже Сигурд заходил в лес, всё меньше надежды было выйти к людям до утра – да он и не хотел возвращаться домой. Шёл, куда глаза глядят, пока не увидел вдалеке, между стволов, утлую избушку.
В окнах теплился свет, а снаружи становилось всё холодней. Сигурд же не привык бояться неизвестности и потому, без тени сомнений, приблизился к дверям и постучал.
Прошло несколько минут, прежде чем петли скрипнули, и Сигурд обмер, не веря своим глазам. В проёме показалась девушка с кудрями чёрными, как смоль, с глазами тёмными, как туман над ночной пучиной моря… С губами, алыми, как кровь. Стройный стан едва прикрывала короткая рубаха, из-под которой виднелись белоснежные бёдра.
– Кто ты? – выдохнул Сигурд. – Как звать тебя, незнакомка? Или ты мой сон?
Недолго стояла тишина в зале для пиров. Едва захлопнулись двери у Сигурда за спиной, как поднялся крик и вой. Родня Морана бросилась на братьев Сигурда, но Олаф яростным рёвом заставил всех вернуться на места.
– Сигурд заплатит по закону! – твёрдо сказал он. – А если не он