в очереди.
Я перевела взгляд на Ройса, но он просто смотрел в ответ, лишенный каких-либо эмоций. Он снова превратился в статую.
"Как чудесно", – задохнулась мама.
"Да, – солгал отец.
Макалистер едва заметно кивнул. "Как вы знаете, это огромная честь". Его тон был беглым. "У нас есть традиция, которая сопровождает это". По моей спине ползли тысячи крошечных паучков.
В последний раз, когда кто-то вступил в совет, мне было восемь лет. Никто не объяснил мне, что это за процесс, да никто и не мог объяснить. Традиция насчитывала несколько поколений в компании, и только члены совета были посвящены в нее. Проводилась инициация, или церемония, или какой-то странный обряд посвящения, а потом устраивалась грандиозная вечеринка в честь этого. Подобно закрытым и неуловимым обществам в школе Лиги плюща, я находил всю эту тайну претенциозной. Мужчины раздувают из мухи слона и притворяются более важными, чем они есть на самом деле.
"Теперь, когда Эмили закончила школу, – продолжал Макалистер, – вполне логично, что она присоединится к Ройсу. Как только он займет свое место, мы объявим об их помолвке на последующем празднике".
Удивительно, что, когда моя челюсть упала, она не стукнулась о стол.
За последний год у Эмили и Ройса было всего одно свидание, и, по ее словам, оно было ужасным. По ее словам, у них было мало общего и совсем не было химии. Меня это немного удивило. Он, конечно, был придурком… но никакой химии? У меня с ним такой проблемы не было.
Его поцелуй обжигал еще несколько недель.
Какая-то часть меня втайне радовалась, что между ними ничего не вышло.
Подожди меня, – раздался его голос в моей голове.
Сидя под столом, я сжала колени. Трудно было справиться с воспоминаниями, когда он сидел прямо передо мной.
Но он не протестовал против предложения жениться на моей сестре. Он ни черта не сказал о том, что только что объявил его отец, и иррациональная ревность пронзила меня насквозь. И даже если отбросить отсутствие химии, Эмили даже не было в этой гребаной комнате.
Это не должно было так шокировать. Это предложение о браке было связано не с любовью, а с деловым слиянием. Макалистер не считал нужным втягивать мою сестру в переговоры по этому поводу.
Замешательство моей семьи выразилось в одном-единственном слове моей мамы. "Что?"
Он выглядел раздраженным из-за того, что ему пришлось говорить все по буквам. "Ройс хотел бы попросить руки Эмили".
У меня вырвался недоверчивый смех. Он что, серьезно позволял своему папе делать это? "Может, нам стоит позвать сюда Эмили", – сказал я саркастическим тоном. "У нее могут быть какие-то мысли по этому поводу".
Когда ледяной взгляд Макалистера обратился на меня, я задрожала. Мне хотелось свернуться калачиком, пока ничего не останется.
"Тогда, возможно, вам стоит пойти и позвать ее", – решил он.
Я выскользнула из-за стола, радуясь тому, что ушла. Я выскочила из туфель на каблуках, поставив их у основания ступенек, и помчалась вверх по парадной