В просветы листвы уже были видны крайние домики небольшой деревни. Над низенькой, местами обвалившейся стеной колыхались хвосты дыма. На подходе к деревне передовики слышали выстрелы и крики, но теперь все, что доносилось оттуда – это шорох ветра в травяных настилах крыш да потрескивание угольков разгорающегося пожара. Как бы Штерну ни хотелось поскорее рвануть внутрь и попытаться спасти тех, кто еще мог быть жив, ощущение металлического глаза винтовки, следящего, ждущего его движения, приковывало к земле. Молодой человек знал, что точно такое же вечно открытое око смотрит из-за его плеча, готовое встретить любого, кто встанет на пути Боевого полка. Штерн безоговорочно верил в мастерство ветеранов, греющих щекой чуть влажные от росы приклады винтовок. Но остановить полет выпущенной пули не смогут даже они. Потому он лежал тихо, молча, изо всех сил вглядываясь в игру света и тени под густыми кронами, пока товарищи по боевой команде занимали места рядом с ним.
Бывших рекрутов осталось лишь девять. Теперь они были группой резерва. Хотя старшие милиты по-прежнему подтрунивали над ними, никто больше не мог назвать их новичками. Месяцы непрекращающихся боев и походов закалили их. Каждый молодой человек теперь был храбрее и опытнее любого гвардейца, парадным шагом выступающего рядом с губернатором какого-нибудь города Сферы. Каждый нес в памяти лица убитых им врагов. Они втянулись в рутину войны, одни легче, другие тяжелее. Кто-то беспокойно спал по ночам. Кто-то больше обычного шутил и смеялся без веселья. Кто-то замыкался в себе. Штерн пока заставлял себя отложить эти мысли на дальнюю полку сознания, сосредотачивая все внимание на крохотном целике карабина или отчаянном рывке до следующего укрытия. В минуты ожесточенного боя все чаще взгляды товарищей искали его лицо, ловили взгляд спокойных глаз, искали опоры в небольшом островке целеустремленности вокруг невысокого коренастого юноши. Мало кто видел, как ночами Штерн и Диез, сидя рядом и глядя в небо, раз за разом тихонько повторяли длинную и заунывную песню с полузабытыми словами.
По взмаху руки командира Штерн снова нырнул вперед. Быстро огляделся и хотел было дать знак следующему бойцу, но что-то впереди-справа привлекло внимание. Верхушки высокой травы качались не от ветра. Кто-то двигался в ней. Коротким жестом указав командиру направление, молодой человек приложил к плечу оружие. Спустя пару секунд инструктор присел рядом и вцепился в подозрительную траву усиленными биноклем глазами. Они ждали недолго – через несколько десятков метров высокая поросль заканчивалась, уступая тенистой опушке леса. На прогалине показались четыре человеческих фигуры, волочащие по земле что-то тяжелое, очень похожее на тело. Хотя издали броней и оружием они походили на обычных воинов леса, Штерн заметил какую-то неправильность в их движениях, будто люди хромали на обе ноги, но в то же время двигались слишком быстро и дергано. В тот же момент инструктор выпустил из рук бинокль с нечленораздельным звуком. На его лице Штерн едва ли не впервые за все время, проведенное в полку,