что происходило, и, возможно, найти способ вернуть брату его жизнь, прежде чем тени поглотят всё.
Она направилась к рынку – старому, шумному месту, где встречались самые разные люди: от простых торговцев, предлагающих свой товар, до тех, кто владел тайнами магии. Здесь, среди многоголосого гомона, в ритмичном мерцании красочных тканей и ароматов специй, всегда витала едва уловимая тень чего-то необычного, не поддающегося простому объяснению.
Сначала она просто брела вдоль прилавков, прислушиваясь к переговорам, замечая мелькающие взгляды. В них не было ни осуждения, ни особого интереса – лишь мгновенные проблески любопытства, столь привычные для этого места. Но вдруг её внимание приковал странный звук – звонкий, чистый, прорезавший суету рынка, словно осколок хрусталя, упавший в тишину.
Звук был похож на треск стекла, но в нём не чувствовалось хаоса разрушения – напротив, он звучал размеренно, слаженно, как мелодия, исполненная на невидимом инструменте. В нём была тревога, но и завораживающая красота, ритм и гармония, сплетающиеся в странную, магическую песнь, наполненную силой, чья природа оставалась загадкой.
Кайя осторожно двинулась к источнику странного звука, который, казалось, проникал прямо в её сознание, вызывая лёгкое, но настойчивое беспокойство. Туман по-прежнему стлался над рынком, цепляясь за мостовую холодными, влажными пальцами, но теперь он казался лишь декорацией к таинству, происходящему на самом его краю.
Там, в затенённом уголке, куда не проникал солнечный свет, она заметила её. Женщина стояла у подножия массивной башни, словно сама была вырезана из её камня – недвижимая, сливаясь с обрушенным, рассеянным светом, что едва касался земли. Длинные седые волосы, спутавшись с ветром, напоминали волны, неспешно расходящиеся по глади воды, а в её руках покоилась стеклянная флейта – не просто инструмент, а чистый, осязаемый звук, словно запечатлённый в хрупкой материи мира.
Звуки, рождаемые флейтой, не были просто мелодией – они казались живыми, чуждыми человеческому слуху, будто сами ноты рассекали воздух, оставляя за собой тонкие, невидимые трещины в самой ткани реальности. Их невидимые нити обвивали Кайю, ускользали сквозь пальцы её разума, затягивая в неведомую глубину.
С каждым шагом в сторону женщины мир вокруг становился всё более странным, будто терял привычные очертания и подчинялся иным, непостижимым законам. В этом звучании, в зыбкой игре света и тени таилось нечто пугающее, но сама женщина, стоявшая в самом его центре, не внушала страх. Напротив – её присутствие, словно тихий глаз бури, поглощало хаос, оставляя Кайю на границе света и безмолвия.
– Ты слышишь, да? – её голос, низкий и глубокий, прозвучал раньше, чем Кайя успела сделать шаг вперёд. Это было не просто обращение, а вызов, излучавший ту же странную гармонию, что и музыка флейты.
– Что? – Кайя замерла, почти не осознавая, что она уже подошла к женщине, чувствуя, как её дыхание стало быстрым и нервным, а