турок.
Иногда, когда они считали себя достаточно сильными, они нападали на деревни и даже города. В таких случаях они действовали следующим образом. Сначала они посылали в то место, на которое планировали напасть, приказ о предоставлении определенной суммы денег или товаров, провизии и т. д. в определенное время и в определенном месте, иначе оно будет сожжено. Поскольку турки наказывали за выполнение этих клеветнических требований, те, кому они были адресованы, редко подчинялись первой повестке; затем приходила вторая, третья, содержащая угрозы более страшные, чем первая. Когда приходила повестка, четыре угла которой были сожжены, медлить было уже нельзя, и требование сразу же выполнялось. Подобные повестки время от времени посылались богатым турецким владельцам, правительственным чиновникам и даже греческим епископам, которых клефты, будучи богатыми и скупыми, считали честной добычей, хотя и не питали к ним антипатии, как это было в случае с монахами.
Схожие ситуации порождают схожие манеры, и многие черты характера клефтов вызывают в памяти соответствующие черты шотландских горцев в определенный период и различных других племен горцев, основным занятием которых было опустошение прилегающих низких стран. Клефты были выносливы и активны; они лежали под открытым небом, плотно закутавшись в свой плащ из козьей шерсти; свои походы они совершали ночью, выбирая для этого наиболее темные и бурные ночи.8 Клефты никогда не сражались телом; каждый мужчина располагался за частью стены или скалы, за деревом или кустом, где из своего длинного ружья вел прицельный огонь по врагу.
От постоянной практики стрельбы по мишеням в часы досуга эти люди достигли такой степени точности в прицеливании, что для них было обычным подвигом попасть на расстоянии 200 шагов в яйцо, подвешенное на ветке дерева, а некоторые из них даже посылали шар на такое же расстояние через кольцо, диаметр которого едва превышал диаметр самого шара. Вспышки от выстрела врага в темноте было достаточно, чтобы они могли попасть в него. Если отряд клефтов оказывался в окружении и не оставалось других способов спастись, они выхватывали мечи и прорубали себе путь сквозь врагов. Уловки, к которым они прибегали, чтобы спастись, часто были самыми необычными, о чем свидетельствует следующий рассказ об одной из них.
Однажды прославленный капитан Кацантонис со своими палицарами занимал вершину труднопроходимой горы, к которой вели два очень узких прохода, удаленных друг от друга примерно на полмили. Вероятно, их предали, так как два сильных отряда албанцев заняли эти дефиле. Паликары смирились с тем, что пропали, так как единственной возможностью спастись оставалась гладкая, скользкая и почти перпендикулярная поверхность высокой скалы, попытка спуститься с которой была почти верной смертью. Пока они в ужасе смотрели на эту пропасть, Кацантонис велел им смотреть на него и следовать его примеру. Подойдя к сосне, он срубил мечом крепкую